«Настоящий Университет — состояние ума. Великое наследие рациональной мысли, донесенное до нас через века и не существующее ни в каком определенном месте. Состояние ума, которое возобновляется в веках сообществом людей, традиционно несущих титулы преподавателей, но даже эти титулы не являются принадлежностью настоящего Университета. Настоящий Университет — непрерывное сообщество самого разума».
Роберт Пирсиг, американский писатель и философ

– Эдуард Владимирович, сейчас мы с вами подошли к ещё одному важному вопросу очередной «беседы о сложном»: какова должна быть онтология как форма бытия (существования, функционирования) Университета 3.0, которая позволяла бы решать все срочные и среднесрочные задачи, да ещё и работать на будущее? Вопрос этот остаётся пока нерешённым. Но будет ли он вообще когда-либо решён? И есть ли какие-то онтологические свойства Университета, составляющие его «ДНК», которые можно считать бесспорными, и которые должны присутствовать в любой его модели, включая 3.0?

– Действительно, вопрос об онтологии Университета нельзя решить однозначно, да ещё раз и навсегда. Эта онтология будет постоянно переопределяться в зависимости от того, как будет переопределяться онтология всего общества в процессе своих изменений. Но, безусловно, есть и сущностные свойства Университета, по наличию которых мы сразу узнаём, что имеем дело именно с ним, а не с какой-либо иной организационной структурой. Кроме единства науки и образования, а также автономии, которые определил Вильгельм фон Гумбольдт, это, бесспорно, разнообразие и избыточность, отмеченные многими более поздними исследователями. С некоторыми из них, например, Александром Асмоловым, Олегом Алексеевым, мы обсуждали эти свойства на страницах этого блога. Лично я также всегда считал, что Университет – это особая институция, отличающаяся от всех других именно своим разнообразием, многоликостью и принципиальной избыточностью, относительно точек зрения на те или иные проблемы, тематики научных исследований, представленных образовательных направлений, квалификации научных и педагогических кадров, возможностей для профессиональной и творческой самореализации и так далее. Метафора «ТГУ – это целый мир» как раз и отражает эти свойства. Возможно, мы ещё не в полной мере их реализовали, но мы к этому стремимся.

Полагаю, что к онтологическим свойствам Университета относится и его антропоцентризм или антропосоразмерность. Но, как справедливо заметил в одной из наших бесед Александр Асмолов, человек есть мера всех вещей только потому, что он сам не имеет мер. То есть только безмерное может быть мерой всех вещей, включая Университет. Сущностной чертой Университета является и его системная противоречивость, дающая импульс к его саморазвитию (аутопоэзису). Она проявляется не только в наличии диалектического противоречия между фундаментальным и прикладным видами знания, которыми Университет должен вооружить студентов, но и, например, в том, что Университет – это открытая и, одновременно, закрытая система. Открытость обеспечивает его связь с внешним миром и приток необходимой энергии и ресурсов, а закрытость – устойчивость традиций и, в целом, организационной идентичности. Есть и ещё несколько свойств Университета, несомненно, онтологических: являть собой пространство для бесконечных коммуникаций (в том числе и непредзаданных), подвергать постоянному критическому анализу свои основания, производить сложность и учить жить в этой сложности, о которых говорил вышеупомянутый Рональд Барнетт.

Так или иначе, но все серьёзные разговоры об онтологии Университета, хоть и с помощью разных онтологических метафор, но ведутся вокруг этого. Уже описано и обосновано достаточно много онтологических свойств Университета, в своём синтезе создающих нечто отличающееся от всех других организационных феноменов. И каждое из этих свойств играет свою роль в его базовых процессах (образовательных, исследовательских, культурных, управленческих), равно, как и в формировании критического мышления, без которого невозможен никакой технологический и интеллектуальный суверенитет. То есть какое-то понимание онтологии Университета, как такового, вроде бы, сложилось. Но при этом чаще всего перечисляются те «ядерные» свойства и характеристики, которые, по идее, должны быть присущи любому настоящему университету, по крайней мере, со времён Вильгельма фон Гумбольдта. Однако перечисление свойств – это ещё не целостный образ. Его ещё нужно сгенерировать.

И здесь мы снова возвращаемся к вопросу: какова же онтология именно современного Университета, то есть Университета 3.0? И какой онтологической метафорой её можно передать, чтобы стала возможна её мысленная и, тем более, компьютерная визуализация? А она очень важна в понимании онтологии как формы бытия Университета 3.0. Удачная визуализация модели позволяет работать с ней, осуществлять те или иные мысленные операции с отражаемым ею объектом. Но главное — это то, что визуализированная в общественном сознании онтологическая метафора активизирует процессы необходимых социальных трансформаций. То есть, когда большое количество людей начинают примерно одинаково рисовать в своём сознании какой-то абстрактный объект, это говорит об их готовности к конкретным действиям относительно этого объекта. А Университет, если не сводить его к конкретному зданию с прикрепленными к нему территориями, – это тоже абстрактный объект. Так вот современные философы, социологи и психологи уже познали зависимость между онтологическими метафорами (визуализированными и языковыми) и активизацией социальных изменений, но применительно к Университету и, тем более, к его модели «3.0», этот вопрос остаётся пока открытым.

– Представляется, что это один из самых сложных и дискуссионных вопросов. Есть ли у вас свой «рабочий» вариант ответа на него?

– Есть, но сначала хотелось бы объяснить, откуда он появился. Искомый метафорический образ должен быть таким, чтобы, с одной стороны, в него возможно было вписать перечисленные онтологические свойства Университета как такового, а с другой, этот образ сам должен быть вписан в современную онтологию как общую картину мира. Многие авторитетные исследователи и, прежде всего, испанский социолог и философ Мануэль Кастельс, считают, что наиболее адекватным отражением сегодняшней действительности является концепция «сетевого общества». В сетевом обществе организационные структуры людей – производственные, властные, потребительские и другие – основаны на взаимосвязанных сетях, работающих на основе информационных и коммуникационных технологий.

Как историк по первому образованию, могу сказать, что вообще-то, сложные сетевые структуры, основанные на общих ценностях и интересах, культурных кодах и идеологиях, характерны не только для современного общества. Они были известны с древних времен. Это, например, сети античных философских школ; подвижные «сетевые империи» тюркских кочевников; военно-рыцарские ордены; масоны; флорентийские банкиры. Сетевой идентичностью обладали Византийская империя, Римско-католическая церковь, Венецианская республика, имевшие свои представительства в разных концах мира. Фактически, современные сети отличаются от них только более совершенным способом коммуникаций, что даёт новые возможности для совместной деятельности (в том числе интеллектуальной) и масштабирования до глобальных размеров.

«Очевидно, что начинает осмысляться и как способ бытия и сознания человека (группы людей, общества, мира), и как самопорождение человека, в том числе на ментальном и духовном уровнях».
Шенцева Е. А. Сетевой подход: истоки и перспективы [Электронный ресурс] // Идеи и идеалы. – 2012, №"2, ч.2. – URL: https://ideaidealy.nsuem.ru/storage/uploads/2013/04/Shentseva-E.A._212_2_.pdf

О сетях очень много всего написано, и мне не хотелось бы повторяться. Остановлюсь только на следующем. Несомненно, что современные университеты, во многом определяющие стратегии развития общественного сознания, относятся к ключевым социальным структурам, «организованным вокруг сетей электронных коммуникаций», о которых писал Кастельс. Но мы живём не только в эпоху сетевизации, но и цифровизации, а также прихода в жизнь общества искусственного интеллекта. Поэтому, когда мы говорим об онтологии Университета 3.0, нужно говорить уже не только о сетевой онтологии, но и гибридной, сочетающей в себе свойства реального и виртуального, аналогового и цифрового миров; человеческого и искусственного интеллекта. Исходя из этого, один из возможных МЕТАФОРИЧЕСКИХ образов современного Университета 3.0 – это своего рода многомерная и многоликая нейросеть – «Сообщество Разума».

Несмотря на то, что сеть изучается давно, на мой взгляд, она остаётся всё ещё «недооценённой». Почему-то многие до сих пор рассматривают её только как относительно простую «плоскую» структуру, состоящую из однородных элементов, соединённых однородными связями. Однако Кастельс очень убедительно показал, что сети могут быть очень разными: и однородными, и частично или полностью многомерными; не только «горизонтальными», но и «вертикальными», «иерархичными». Выдающийся венгерско-американский физик Альберт-Ласло Барабаши считает именно сеть «скелетом сложности».[1]

В нашем случае сеть понимается как уникальная объемная фрактальная (самоподобная), самоорганизующаяся и саморазвивающаяся структура, разрастающаяся в любом направлении, и которая благодаря своей гибкости, адаптивности, подвижности, масштабируемости и способности восстанавливаться после «разрывов», является одной из самых живучих структур. Её архитектура меняется каждое мгновение! Когда мы говорим об онтологии Университета 3.0 как о многомерной и многоликой «нейросети», мы имеем в виду существование в ней наслаивающихся друг на друга разных миров и экосистем (как в «экологическом университете» по Барнетту), как параллельных, так и пересекающихся: науки, образования, культуры и предпринимательства; технологий и инноваций; управления и самоуправления; офлайн и онлайн; аналогового и цифрового; фундаментального и прикладного; дисциплинарного и междисциплинарного и так далее. Получается, что это суперсложная сеть, объединяющая собой множество других сетей.

Среди них особое значение для обретения подлинного технологического и интеллектуального суверенитета и самого Университета, и страны в целом имеют интеллектуальные и креативные сети, о которых пишет американский социолог и философ Рэндалл Коллинз. Они, в свою очередь, связывают наставническими и творческими интеракциями учителей-профессоров и их учеников – студентов и аспирантов. Так образуются научные школы как «поколенческие сети» – сообщества, обеспечивающие себе преемственность и появление выдающихся ученых. Применительно к интеллектуальному суверенитету значение этих сетей трудно переоценить.

«Строго говоря, именно сети являются действующими лицами на интеллектуальной сцене. Сети представляют собой устойчивую, длящуюся во времени структуру, или паттерн, связей между микроситуациями, в которых мы живем; социология сетей глубоко проникает в сами формы нашей мысли. (…) Ключевые моменты опыта интеллектуалов – это моменты их непосредственного взаимодействия с другими интеллектуалами. (…) Результаты творчества высокого уровня кристаллизуются в символах и в этой форме могут циркулировать по интеллектуальной области, сообщая энергию любому, кто тесно сближается с ними. Когда группа обладает высокой степенью согласия относительно идей, вброшенных каким-либо интеллектуальным лидером, данный человек становится сакральным объектом для группы. Это и приводит к подъему культовых фигур интеллектуальной жизни, таких как Конфуций, Аристотель, Гегель, Маркс, Витгенштейн. (…) Эти личности или даже их имена становятся кратким обозначением для целой системы идей. (…) Культурный капитал течет по взаимосвязанным локальным сетям, давая шансы для успеха прежде всего тем людям, которые имеют доступ к этому капиталу, пока он еще является новым. Эмоциональная энергия также течет по этим сетям, местами собираясь в интенсивные скопления».
Рэндалл Коллинз: «Социология философий: Глобальная теория интеллектуального изменения»

Говоря об Университете 3.0, невозможно переоценить и сети научных и инжиниринговых лабораторий, в которых непосредственно разрабатываются инновационные технологии и продукты, а также экспериментальные линии их производства для последующей передачи в соответствующие индустрии; сети инвесторов, внешних экспертов и партнёров; сетевые коллаборации с другими вузами и корпорациями. Но Университет 3.0 – это ещё и сеть неформальных и относительно кратковременных ценностных сетей, функционирующих на основе общих интересов и ценностей. Однако, данными сетями могут создаваться и новые ценности в смысле новых знаний, технологий и традиций, что тоже очень важно с точки зрения интеллектуального суверенитета. За счет общих традиций и ценностей, культивируемых этими и другими внутренними сетями, во многом происходит удержание культурной идентичности Университета. Структурную устойчивость такой суперсложной сети, как современный Университет 3.0, придают «узлы», в качестве которых выступают отдельные люди (профессора, студенты, администраторы) и различные группы людей (кафедры, лаборатории, сервисные офисы, вузовские стартапы), а подвижность и гибкость – взаимодействия между ними. Университет 3.0, открытый внешним сетям (партнёров, стейкхолдеров, выпускников) и связанный с ними коммуникациями различных типов, становится «сетью сетей», которая периодически наращивается. Когда эти связи по тем или иным причинам прекращаются, возникают новые. И так до бесконечности. Таким образом, Университет 3.0 – это сетевой концентратор или «хаб» для реализации самых разных технологических проектов, входящий в сеть общего рынка инновационных технологий. При этом нужно всегда иметь в виду следующее: да, сеть – это онтологическая структурная характеристика современного университета. Но только этого недостаточно для понимания его подлинной сущности. Важно, каким содержанием (миссией, ценностями, идеями, целями) наполняется эта сеть.

Как я уже сказал выше, по степени сложности идеальный Университет 3.0 можно было бы сравнить только с масштабной и пульсирующей гибридной «нейросетью» как Сообществом Разума, объединяющей живой и искусственный интеллекты, вместе создающие технологический и интеллектуальный суверенитет. Это Сообщество Разума являет собой некое поле сил, внутри которого мыслят и действуют индивиды, группы и функционирует искусственный интеллект. Благодаря этому внутри сети возникают новые элементы, например позиции техностартеров [2], о которых пишет Виссема в своей книге. Как и в ядерном реакторе здесь происходит цепная реакция деления, сопровождающаяся выделением энергии. В данном случае – творческой, интеллектуальной. В каждый момент времени, в зависимости от характера протекающих научных, образовательных, управленческих, технологических и прочих интеракций между индивидами, их группами и искусственным интеллектом, в той или иной степени меняется архитектура этой гибридной нейросети. Более динамичной и, одновременно, устойчивой структуры трудно себе представить.

– Тем не менее, вы говорили о важности визуализации образа-модели. Но возможно ли визуализировать такой суперсложный образ не только мысленно?

– В принципе, да, но только с помощью самых современных методов. Более того, наш Томский государственный университет даже сделал первый шаг в этом направлении. В декабре 2021 – январе 2022 года в ТГУ был проведен организационно-сетевой анализ неформальных взаимодействий сотрудников университета на основе массового онлайн-опроса, в результате чего были получены компьютерные визуализации текущего состояния этих неформальных связей. Целью такого анализа было выявление реальной картины отношений между сотрудниками и подразделениями в период вынужденного ухода университета в онлайн в связи с пандемией COVID-19. Важно было найти «структурные разрывы» во взаимодействиях между ними; определить факторы, мешающие сотрудникам работать комфортно и продуктивно, дать рекомендации руководителям разных уровней по модернизации управленческих процессов. Ещё мы надеялись выявить реальные научные коллективы-сети, работавшие на тот момент; определить, кого из сотрудников особенно ценят коллеги; своевременно узнать, кто из них находился в ситуации социальной изоляции либо риска из-за объема поступавшей информации и задач и так далее. В опросе участвовало около 40% сотрудников ТГУ, представлявших все подразделения ТГУ и получивших свои персональные идентификаторы (ID).

Благодаря полученным компьютерным визуализациям, отражающим целостную геометрию внутриуниверситетских сетей, стало возможным увидеть то, что обычно сложно увидеть в отдельных фрагментах: реальное количество таких сетей-«узлов», их состав, связи с другими «узлами» – группами и отдельными сотрудниками, их плотность и сбалансированность, интенсивность и так далее. Каждый участник мог проследить и оценить свою собственную коммуникабельность, её масштабы и границы.

Безусловно, это очень упрощенная версия того, что могло бы быть, если бы в исследовании участвовали абсолютно все сотрудники университета и, если бы оно проводилось и по другим основаниям. Например, таким как: образовательная деятельность, исследовательская, проектно-инжиниринговая, творческая, волонтерская и так далее. Всякий раз было бы видно, кто, с кем, в чём и как тесно сотрудничает. А если к этому прибавить большие данные (bigdata) из других открытых источников, в частности, социальных сетей, то картина была бы ещё полнее. Всё это и наталкивает на мысль о том, что онтология современного Университета 3.0 может быть описана в подобных категориях. Учитывая фактор искусственного интеллекта, вошедшего в нашу жизнь в виде электронных поисковиков, голосовых помощников, chatGPT, уже сейчас можно охарактеризовать университетскую онтологию как гибридную. Постепенно эта её характеристика будет только усиливаться. И когда-нибудь, войдя в главный корпус ТГУ, над главной лестницей, возможно, мы увидим большую многоцветную пульсирующую голограмму его «нейросети» как отражение в реальном времени работы коллективного университетского Разума.

– Красиво! И всё-таки, чем онтологическая метафора Университета 3.0 «гибридная нейросеть как Сообщество Разума» принципиально отличается от онтологических метафор университетов 1.0 и 2.0?

– Мне кажется, что предыдущие метафоры отражали онтологии Университетов 1.0 и 2.0 в рамках уже устоявшихся парадигм – «традиции», модерна и постмодерна. А нейросеть, как метафора онтологии Университета 3.0, отражает слом существующих парадигм мышления и нарождение новой, у которой ещё даже нет общепринятого названия: пост-постмодерн, метамодерн, диджимодерн (?). Иначе говоря, предлагаемая метафора способна вместить в себя и то, что мы сегодня уже знаем, и то, чего мы ещё не знаем. Она предполагает сочетание как совсем срочных задач, так и задач по конструированию будущего.

– Если исходить из «нейросетевой» онтологии современного Университета 3.0 и необходимости обретения нашей страной полного интеллектуального суверенитета, то на какие аспекты базовых процессов, осуществляемых вузом, нужно обращать особое внимание в нынешних обстоятельствах?

– Думаю, что метафора гибридной нейросети, продуцирующей высококачественные и уникальные инновационные интеллектуальные продукты, без которых невозможно представить настоящий интеллектуальный суверенитет, предполагает следующее. Эту «нейросеть» нужно хорошо «питать», обучать, развивать в ней критическое мышление; мотивировать и побуждать к саморазвитию – наращиванию всё новых и новых «синапсов» с внутренними и внешними «узлами», предлагая ей трудные, но интересные задачи; отправлять периодически в свободный полёт и не забывать при этом делать её «снимки МРТ». На практике это означает, что Университет 3.0 должен быть обеспечен всеми необходимыми и качественными ресурсами, включая человеческие. Эта обеспеченность достигается не только за счет внешних ресурсов, в частности, государственных, но и в немалой степени за счет внутренних, производимых самой университетской экосистемой. Собственно, одна из основных миссий Университета 3.0 – это стать самостоятельным агентом социально-экономических изменений.

В университете должны быть разработаны и внедрены соответствующие сетевые (междисциплинарные, межфакультетские, межвузовские, международные) образовательные программы с фокусом на развитии самостоятельного, творческого и предпринимательского мышления, когнитивных способностей в целом. Большое внимание должно уделяться нетворкингу как социальной и профессиональной компетенции построения внутренних и внешних интеллектуальных, ценностных и партнерских сетей. Таким образом, университет должен быть постоянно погруженным в разнообразную сетевую проектную деятельность образовательного, научного, творческого, инжинирингового и социального характера. В том числе и с применением технологий искусственного интеллекта. Всё это должно находить отражение в текущем комплексном сетевом анализе, позволяющем вовремя увидеть намечающиеся «разрывы» и не допустить их. В общем, в определенном смысле сеть – это «наше всё». Социальная и ментальная истории человечества показывают, что это та структура, которая позволяет отвечать на самые разные экзистенциальные вызовы, включая обретение национального технологического и интеллектуального суверенитета. Позволяет выживать и побеждать. Отсюда мы можем предположить, что «нейросетевые» онтологические свойства Университета 3.0 являются залогом и его адаптивности и эффективности как Сообщества Разума.

– Тема последней беседы оказалась, пожалуй, самой сложной из всех. Как бы вы хотели её резюмировать?

– В поисках новой модели Университета мы должны помнить, что любая его модель – это редукция, схватывающая только отдельные, пусть и очень важные, его черты. В реальной жизни воплощение каждой модели предстаёт чрезвычайно сложным и трудоёмким процессом. Чтобы инсталлировать науку в образование и стать одним из ведущих исследовательских вузов России Томскому государственному университету понадобились десятки лет. За это время появились собственные научные школы и особый тип людей, служащих науке по призванию; сформировались исследовательские компетенции самого высокого уровня. Сегодня мы говорим уже о необходимости инсталляции в исследовательский университет экосистемности и ориентации на разработку и трансфер инновационных технологий; появлении ещё одного особого типа людей – техностартеров; развитии предпринимательских компетенций у студентов, научных сотрудников и преподавателей.

Получается, что каждый период развития общества и определенная историческая ситуация требуют своей модели Университета; и что каждая его новая модель, как бы включает в себя предыдущую. Но главная мысль этой книги заключается в том, что подлинный классический Университет гораздо сложнее и многомернее всех этих схем. Кроме характеристик, созвучных конкретным временам, ему свойственны и характеристики «вне времени», благодаря которым он и существует уже почти тысячу лет. Конечно, сейчас государство ждёт от Университета практических результатов в достижении технологического и интеллектуального суверенитета страны в срочной и среднесрочной перспективе, и мы, безусловно, должны оправдать эти ожидания. Но, с другой стороны, Университет – это одна из немногих институций, а может быть и единственная, призванная по факту своего существования не только удерживать общество в состоянии равновесия в ситуации турбулентности, но и порождать будущее. Нужно заглядывать за горизонт и пытаться увидеть то, что будет актуальным завтра и послезавтра. Да, сегодня новые знания, технологии, суверенитет – это стратегические задачи. Но при этом нельзя забывать про ценности, экологию, качество жизни. Все вместе эти измерения и создают ту целостность, которую мы обязаны удерживать.

Самая точная онтологическая метафора, отражающая суть современного Университета, всю его сложность и динамику, возможно, ещё не найдена. Вербализации его новой модели только рождается по аналогии с тем, как в течение нескольких десятилетий рождалось название современного общества по мере осмысления тех или иных его характеристик философами и учеными. Оно называлось и называется по-разному: постиндустриальное, постцивилизационное, поскапиталистическое, постэкономическое, постмодернистское, общество символического капитала, общество риска, информационное, сетевое, цифровое и так далее. Нечто подобное происходит и в отношении нарождающегося современного Университета: общее направление в его понимании уже улавливается, но конкретная картина ещё не сложилась. Мы чувствуем, что современный Университет – это не просто синтез каких-то моделей и элементов. Это воплощение чего-то абсолютно нового при одновременном удержании того, что всегда составляло «ядро» Университета как особой институции. Самое сложное – описать эту нарождающуюся сущность. И пока мы можем высказывать только гипотезы относительно сетевой онтологии Университета, опираясь на метафору гибридной нейросети как Сообщества Разума, где Разум предстаёт в кантовском значении: как рациональность, направленная на добро и нравственность. Я уверен, что такие ориентиры не позволят нам сбиться с правильного пути. 

Ректор ТГУ Эдуард Галажинский
член Совета по науке и образованию при Президенте РФ

Записала беседу и подобрала справочный материал
Ирина Кужелева-Саган

[1]Barabasi A.-L. Linked : How Everything Is Connected to everything else and What It Means for Business, Science, and Everyday Life / A.-L. Barabasi. – New York : Basic Books, 2014.

[2]Техностартеры – студенты или преподаватели, учредившие собственные исследовательские лаборатории или технологические компании.