«Прогнозирование – чрезвычайно сложная вещь,
особенно когда речь идёт о будущем»;
«Нельзя думать и не надо даже думать о том,
что настанет время, когда будет легче».
Виктор Черномырдин, российский политик
В этом выпуске блога ректор ТГУ Эдуард Галажинский делится своим видением того, что происходит сейчас на дискуссионных площадках Российского союза ректоров, Общероссийского общественного движения «Народный фронт “За Россию”» (ОНФ) и академического сообщества, в целом в связи с началом формирования системы высшего образования, полностью ориентированной на национальные интересы страны.
– Эдуард Владимирович, время, как говорится, пошло: в поручениях по реализации февральского Послания Президента РФ Владимира Путина к Федеральному собранию (Пр-528, п. 3а), связанных с предстоящим реформированием системы высшего образования, чётко обозначен срок их исполнения – 31 июля 2023 года. Чего нам всем нужно ожидать к этой заветной дате?
– Поскольку эти поручения адресованы непосредственно Правительству России и Администрации Президента Российской Федерации, то нужно ожидать докладов Председателя Правительства РФ Михаила Мишустина и помощника Президента РФ Андрея Фурсенко, в которых прозвучат совершенно конкретные и предварительно согласованные с экспертами «Народного фронта “За Россию”» предложения по внесению в российское законодательство необходимых изменений. По содержанию этих поручений становится понятным, каковы основные «реперные точки» предстоящей реформы и каков её самый общий «каркас»: будет базовое (или основное) высшее образование и будет специализированное высшее образование – магистратура, ординатура или ассистентура. Базовое может длиться от 4 до 6 лет. Аспирантура выделяется в самостоятельный уровень профессионального образования, предусматривающий подготовку научных и научно-педагогических кадров. Вузы получат возможность устанавливать в рамках одного направления, одной специальности образовательные программы с разными сроками обучения. Понятно, что сроки обучения будут зависеть от конкретной квалификации, отрасли экономики или социальной сферы, для которой вузы будут готовить кадры. Введение всех изменений будет поэтапным с предварительной апробацией предлагаемых моделей обучения. Образование и квалификации, полученные до обозначенных изменений, будут признаваться в полном объёме безусловно, как и академические и профессиональные права их обладателей. Так что не нужно переживать по поводу уже имеющихся дипломов, а также тех дипломов, которые будут получены в ближайшие годы на этапе перехода от прежней системы высшего образования к новой.
– Как известно, наша страна переживает уже далеко не первую реформу высшего образования. Чем эта реформа отличается от предыдущих?
– Во-первых, ещё никогда российское общество не было таким единым во мнении, что высшее образование срочно нуждается в кардинальной перестройке. Прежние реформы инициировались, как правило, «сверху». Для тех, кто «внизу», это часто было неожиданным, слабо мотивированным и малопонятным. Но сложность сегодняшнего момента, среди прочего, в том, что разные эксперты, представители разных профессиональных и общественных организаций и простые граждане видят эту необходимую перестройку высшего образования слишком по-разному. Во-вторых, не помню, чтобы раньше обсуждение предстоящих преобразований было бы столь широким с привлечением не только экспертных сообществ и СМИ, но и социальных сетей. В-третьих, глубокие трансформации в сфере высшего образования будут происходить на фоне не менее глубоких трансформаций в других сферах жизни нашего общества, что увеличивает риски перехода и системы высшего образования, и всего общества на грань хаоса, в трудно управляемое состояние. Именно поэтому нельзя рубить сплеча и принимать, казалось бы, очевидные, но малопродуманные решения. По сути, речь идёт даже не о реформе, а о всестороннем формировании системы высшего образования, полностью ориентированной на национальные интересы страны.
– «Всестороннее формирование» тоже можно понимать по-разному: для одних – это слом всего, что было; для других – наращивание и развитие того, что было.
– В данном случае – это синтез всего лучшего, что было и в советской системе высшего образования, и в опыте последних десятилетий. Именно такой подход и был озвучен нашим Президентом Владимиром Путиным в его февральском Послании Федеральному собранию. Об этом неоднократно говорил и министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков. В своём докладе на заседании Российского союза ректоров 19 апреля он особенно подчеркнул, что «пора уйти от противопоставления бакалавриата и специалитета, взять от них самое лучшее и выйти на качественно новый уровень – базовое (основное) высшее образование с гибкими сроками обучения и программами». Обсуждения, проходящие в Российском союзе ректоров, показывают, что подавляющее большинство его членов поддерживает именно такое видение реформы.
– И всё же часть российского общества или, по крайней мере, его старшего поколения, явно ожидала прямого возврата к традиционной советской одноуровневой системе высшего образования, то есть к пятилетнему специалитету. И сейчас она недоумевает, почему этого не происходит.
– Действительно, многим людям советская система высшего образования до сих пор кажется значительно более понятной и эффективной по многим показателям. Например, по качеству подготовки по инженерно-техническим и естественно-математическим направлениям, а также учебно-производственной практики на предприятиях; готовности выпускников работать на производстве сразу после окончания вуза. И, кстати сказать, это и есть то лучшее, что необходимо восстановить и «синтезировать». Почему же прямой возврат к советской системе сегодня был бы неправильным решением? Не существует систем, одинаково эффективных для любых условий и во все времена. Я бы мог привести много аргументов в подтверждение того, что сегодня точное повторение прошлого может вызвать лишь новые колоссальные проблемы для нашей страны. Однако, в силу ограниченности формата нашей беседы, остановлюсь только на следующем.
Расцвет советской системы высшего образования пришёлся на 1950-1960-е годы, что подтверждалось тогда не только статистикой (самым высоким в мире количеством студентов на 10 тысяч жителей) и открытием огромного количества высших учебных заведений разного профиля, но, самое главное, выдающимися научными открытиями и техническими достижениями. Прежде всего, в космосе, обороне и освоении природных ресурсов. При этом общий уровень научного знания и технологий, в целом, оставался таким, что его, всё-таки, было ещё возможно как-то уместить в вузовские пятилетние образовательные программы. Скорость развития технологий была тоже относительно невысокой. Например, Госплан СССР мог на 5–10 лет вперёд планировать нужное для страны количество инженеров-специалистов по двигателям внутреннего сгорания. Сегодня общий уровень научного знания настолько высок и объем его так велик, что только пятилетние вузовские программы уже никак не способны его вместить. И скорость появления новых технологий так высока, что уже невозможно с прежней точностью предсказывать, сколько именно специалистов того или иного направления или профиля понадобится в самые ближайшие годы, не говоря уже о более длинных сроках. Кстати, именно скорость развития современных технологий часто и является препятствием к тому, чтобы выпускник начал работать эффективно сразу после окончания вуза. Пока в университете его учили одним технологиям, на предприятиях уже успели освоить другие!
Всё это требует уже совершенно другого подхода к структуре и содержанию отечественного высшего образования. Отсюда его двухуровневость – это не копирование пресловутой «болонской системы», а один из его главных принципов, естественным образом вытекающий из современного положения дел. Раньше за 5 лет обучения в специалитете человек получал и фундаментальные знания, и специально-научные, и, собственно, профессиональные, плюс общекультурную подготовку и практические навыки, необходимые в профессии. Сегодня же, когда век большинства профессий становится совсем коротким, кроме фундаментальных научных и базовых профессиональных знаний и общекультурной подготовки особое значение для успешной самореализации человека, как и не менее успешного встраивания его в систему постоянно изменяющихся трудовых отношений, имеют само по себе умение учиться, развитое критическое мышление, способность эффективно коммуницировать и работать в команде. С таким багажом он может уже и трудиться, и учиться дальше, если захочет. Это и есть «ядро» высшего образования, о котором говорят сейчас многие мои коллеги. Именно этим, на мой взгляд, и должна заниматься первая (базовая или основная) ступень высшего образования: фундаментальные знания, самые необходимые базовые профессиональные знания, общекультурная подготовка плюс навык работы со своим потенциалом и перечисленные выше «гибкие» компетенции. Такой объём и содержание вполне можно освоить и за четыре года.
Конечно, для окончательного определения срока базового обучения (4, 5 или 6 лет) по тому или иному направлению, необходимо учитывать характер сферы будущей профессиональной деятельности и уровень квалификации, на который претендуют выпускники данного конкретного специалитета или бакалавриата. При этом, как сказано в февральском Послании Президента РФ Федеральному собранию, даже в рамках одной специальности и одного вуза могут быть предложены программы разные по сроку подготовки в зависимости от конкретной профессии, отрасли и запроса рынка труда. Уже сейчас многие сходятся в том, что, например, пятилетний специалитет более всего подходит для всех технических специальностей и, возможно, для подготовки специалистов по отраслевому управлению. Но не только. Так, например, программа пятилетней базовой подготовки (бакалавриат) уже много лет действовала в Московском городском педагогическом университете, выпускники которого осваивали сразу два профиля: «начальная школа» и «иностранный язык». Я считаю, что по большому счету не важно, как именно называется первый уровень высшего образования. Главное – его цель, содержание и качество.
Что касается второго уровня высшего образования – магистратуры (1 или 2 года) или ординатуры, то это уже постижение глубин выбранной профессии. В некоторых сферах, например медицине, второй уровень может длиться и дольше. После магистратуры человек, желающий серьёзно заниматься наукой и подготовкой научно-педагогических кадров, может поступать в аспирантуру. Отличием новой магистратуры, видимо, будет то, что в неё можно будет поступать после любого так называемого профильного базового высшего образования, вне зависимости от срока обучения. Сейчас же в магистры можно идти только после 4 лет бакалавриата. Кроме того, по словам министра Валерия Фалькова, в новой системе все, кто получает базовое высшее образование, смогут поступать в магистратуру или ординатуру бесплатно.
– Может возникнуть вопрос, чем годичная магистратура отличается, например, от годичной профессиональной переподготовки?
– Некоторые эксперты видят только чисто формальное различие: магистратура – это обучение за счет государства, а профпереподготовка – за свои личные деньги. Но мы, Томский госуниверситет, смотрим на это по-другому. Получив базовое высшее образования, человек может углубиться в эту же сферу, используя исследовательские методы, и тогда это будет магистратура; а может захотеть получить базовые знания и практические навыки в близкой или совсем в другой профессии. И тогда это будет уже профессиональная переподготовка.
– Нельзя ли привести пример?
– Можно. Предположим, человек хочет получить квалификацию специалиста по работе с полноценными диалоговыми системами и генеративными моделями типа чата GPT, то есть профессионально освоить новую для себя пользовательскую квалификацию: ставить искусственной нейросистеме задачи, формулировать для неё правильные вопросы и помогать другим пользователям понять, как можно использовать эту технологию в их профессиональных сферах. Для этого может быть запущена соответствующая программа профпереподготовки. Магистратура «по chatGPT» будет отличаться тем, что в ней появляется исследовательская компонента, включающаяся внутрь профессиональной деятельности. То есть в первом случае мы просто учим квалифицированно пользоваться этой технологией, а во втором – учимся изменять и развивать эту технологию, ставить проблемные вопросы, формулировать и проверять гипотезы, создавать инструмент (методологию и методику) использования данной технологии, изменяя при этом деятельность, в которой она применяется.
Но я бы хотел вернуться к аргументации в пользу двухуровневой системы отечественного высшего образования. Ещё один довод заключается в следующем. Россия до сих пор находится в числе стран с наибольшим количеством иностранных студентов. Понятно, что обучение иностранных студентов – это формирование устойчивой лояльности к нашей стране тех зарубежных государственных структур и коммерческих компаний, в которых они будут работать в будущем. В конечном счете это мягкое влияние на политику других стран. Если мы не хотим потерять такой важный для себя ресурс, мы должны сделать так, чтобы структура нашей системы высшего образования была понятна потенциальным иностранным абитуриентам и сопоставима с той, что принята в большинстве других стран. А это всегда два уровня. Кстати, Китай, например, формально не входит в Болонскую систему, но структура китайского высшего образования так же включает два уровня: бакалавриат и магистратуру.
– Получается, что, в общем, вроде бы, всё складывается, и осталось додумать только детали?
– Многим известно выражение «дьявол кроется в деталях», означающее, что в любом деле есть незаметные на первый взгляд нюансы, тем не менее, сильно влияющие на его исход. Обсуждение формирующейся национальной системы высшего образования на дискуссионных площадках Российского союза ректоров, Народного фронта «За Россию», различных экспертных сообществ как раз и является примером выявления таких «деталей», а точнее, проблемных вопросов, на которых может «споткнуться» ожидаемая реформа. Например, по каким критериям и кто должен определять сроки базового и углублённого высшего образования по каждому конкретному направлению; должно ли направление магистратуры жёстко «привязываться» к соответствующему направлению базового высшего образования и так далее. Причем, каждый новый проблемный вопрос влечёт за собой кучу других проблем, бывших вначале неочевидными.
– Открыли ящик Пандоры?
Если бы его не открыли сейчас, то рано или поздно он открылся бы сам. Но уж лучше всё обсудить до принятия новых законодательных решений о высшем образовании, чем после этого. Правительство РФ и Администрация Президента РФ могли бы подготовить множество законов и нормативных актов. Часто так и происходит: сначала выпускают закон, потом смотрят, что получилось, и, если что-то не получилось, корректируют подзаконными актами. Система барахтается, и все набивают себе шишки, пока она не стабилизируется и не начнёт работать более-менее эффективно. Сегодня этот способ слишком ресурсозатратен для страны. Поэтому я поддерживаю позицию, согласно которой сначала нужно всё хорошо обсудить, а потом уже набирать скорость и продвигаться. Причем, пошагово, постепенно, не ломая того, что работает.
При этом необходимо понимать, что всегда были, есть и будут как сторонники, так и противники любых реформ. Побеждают те, чьи аргументы сильнее и те, кто проявляет большую инициативу. Прежде, чем принять окончательное решение по тому или иному вопросу, необходимо знать мнение и сторонников, и оппонентов предлагаемого решения. Именно такая рефлексия различных точек зрения и происходит сегодня в академическом и экспертном сообществах. Активный диалог всех заинтересованных лиц с целью обсуждения всех возможных мнений по строительству национальной системы высшего образования, к которому призвали первые лица государства, – это то, что на данном этапе более всего необходимо. И я бы хотел, чтобы данный выпуск моего блога рассматривали как один из откликов на этот призыв.
– Какие акценты вы хотели бы сделать в своём отклике?
– Их несколько. Первый: безусловно, новая система высшего образования должна отражать, прежде всего, национальные интересы России. Однако в стремлении сохранить свою идентичность и уникальность мы не должны полностью выпасть из общего контекста. Поэтому от однозначной глобалистской концепции, на основе которой существует Болонская система, мы должны перейти к политике сочетания своих национальных интересов с общепринятыми в мире форматами высшего образования.
Второй: к процессу формирования новой российской системы высшего образования должны быть подключены Министерство труда и социальной защиты РФ и Министерство Просвещения РФ. И не в роли «независимых наблюдателей», а как активные партнеры Министерства науки и высшего образования РФ. Многие сегодняшние проблемы высшего образования обусловлены тем, что решения по ряду важнейших вопросов, требующих корректировок сразу в трёх сферах (труда, высшего, среднего специального и школьного образования) и, соответственно, согласований сразу трёх министерств, принимались совсем или почти независимо друг от друга. Приведу пример: мы часто слышим о том, что высшая школа оторвана от рынка труда. Во многом это объясняется ситуацией, описанной ещё несколько лет назад в статье исполнительного директора Ассоциации классических университетов России (АКУР) Евгении Караваевой (МГУ). Её основная мысль была в следующем: гармонизация требований рынка труда и компетенций выпускников вузов тормозится из-за несовершенства Национальной системы квалификаций (НСК).
«В структуре НСК России до сих пор нет утверждённой Национальной рамки квалификаций как документа федерального уровня, связывающего уровни квалификаций по образованию и уровни профессиональных квалификаций. Приказ Минтруда №148н от 12 апреля 2013 г., утвердивший «Уровни профессиональных квалификаций в целях разработки профессиональных стандартов», который многие неправомерно называют Национальной рамкой квалификаций, на деле не является НРК ни по назначению, ни по статусу. Этот документ является документом Минтруда, а не Правительства, утверждает и описывает только уровни профессиональных квалификаций, но не утверждает и не описывает уровни квалификаций по образованию.
Как ни странно, образовательные организации с самого начала не были включены в процесс формирования Национальной системы квалификаций (НСК), педагогическое сообщество до сих пор играет в этом процессе пассивную роль, фактически только исполняя уже принятые решения. Данное обстоятельство привело к тому, что в российской НСК так и не создана единая модель требований к социально-личностным, коммуникативным, общеотраслевым компетенциям работников, которую могли бы взять за основу разработчики всех профессиональных стандартов, а вслед за ними – и разработчики образовательных стандартов. В результате разработанные и утверждённые профессиональные стандарты столь резко отличаются друг от друга по использованным подходам, что при актуализации образовательных стандартов с ними невозможно работать как с взаимосвязанной и целостной совокупностью требований. (…)
В структуре НСК России до сих пор нет ни одной Отраслевой рамки квалификаций, то есть структурно-квалификационной модели отдельной отрасли экономики или сферы занятости. Последовательность действий при формировании НСК России оказалась «перевёрнутой». Сначала методом «точечной застройки» были разработаны несколько сотен профессиональных стандартов, после чего к ним были «притянуты» профессиональные области, и таким образом был сформирован Реестр видов профессиональной деятельности. Такой подход привел к тому, что целые области и виды профессиональной деятельности в НСК были «потеряны». Яркий тому пример – «Наука», которая вошла в НСК лишь путём добавления её в профессиональную область «Образование» и только весной 2017 г. При этом данного вида профессиональной деятельности в НСК нет до сих пор. Зато с самого начала в Реестр в качестве отдельной профессиональной области вошла «Административно-управленческая и офисная деятельность» (ранее считавшаяся исключительно сквозным и вспомогательным видом деятельности). (…)
Серьёзная проблема возникает при организации взаимодействия Федеральных учебно-методических объединений (ФУМО) и Советов по профессиональным квалификациям. Несогласованный принцип «нарезки», с одной стороны, укрупнённых групп направлений подготовки и специальностей высшего образования, по которым созданы ФУМО, а с другой – областей и секторов профессиональной деятельности, по которым созданы СПК, в большинстве случаев серьёзно затрудняет взаимодействие указанных структур».
Со времени выхода этой статьи мало что изменилось. Между тем, мы с коллегами по Ассоциации классических университетов, Российскому союзу ректоров и сетевому проекту «Университетская инициатива качества образования» считаем, что и сроки обучения в вузах, и сами федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) должны быть сопряжены с Национальной рамкой квалификаций (НРК), которая, в свою очередь, должна в целом соответствовать Международной стандартной классификации занятий (МСКЗ) и Международным стандартам квалификации образования (МСКО), созданным под эгидой ООН. И если такого сопряжения до сих пор нет, значит нужно срочно его устанавливать и утверждать на правительственном уровне.
Если говорить ещё конкретнее, то основанием для определения сроков обучения для базового (основного) и специализированного высшего образования могли быть стать критерии (дескрипторы), разработанные ранее Министерством труда РФ для Национальной системы квалификаций Российской Федерации. Среди них: 1) уровень сложности деятельности, 2) уровень наукоёмкости и 3) уровень ответственности. Это означает, что сроки обучения по основной профессиональной образовательной программе высшего образования определяются в зависимости от того, на какой уровень сложности профессиональной деятельности способен выпускник, насколько эта профессиональная деятельность наукоемкая и какой уровень самостоятельности и ответственности подразумевается для квалификации выпускника по итогу такой программы, а также – сколько квалификаций возможно получить в рамках освоения программы. Допустим, инженер-эксплуатационник – это специалист, профессиональная деятельность которого не слишком сложна и наукоёмка, а по уровню ответственности он всего лишь «исполнитель». Тогда в совокупности всё это может соответствовать 6 уровню Национальной рамки квалификации и четырёхлетнему сроку обучения в вузе на первой – базовой – его ступени. Если в профессиональной деятельности начинает возрастать такой показатель, как «ответственность», то срок обучения становится уже пятилетним. Если же плюс к этому растёт и наукоёмкость, то срок обучения – 6 лет. Соответственно, растет и уровень квалификации в целом.
Теперь про сопряжение высшей и средней школы, которое на сегодняшний день по многим параметрам также заметно ослабло, как и между высшей школой и рынком труда. Например, ни для кого не секрет, что с каждым годом подготовка выпускников школ, в силу разных объективных и субъективных причин, становится всё хуже и хуже. Особенно по физике и математике. Как следствие, на протяжении последних лет число школьников, выбирающих ЕГЭ по физике, неуклонно снижается. Эту негативную тенденцию мы наблюдаем и в Томске и Томской области. Уже сегодня число таких школьников меньше числа бюджетных мест в университетах Томска на направления подготовки, для которых ЕГЭ по физике является обязательным для поступления. Ситуацию усугубляет нарастающий отток абитуриентов с высокими баллами ЕГЭ в столичные вузы (МФТИ, МИФИ, МГУ). Но даже те, кто смог сдать физику в школе, нередко испытывают большие трудности, поступив в университет. Чтобы преодолеть разрыв в знаниях первокурсников по физике и математике, вузы часто вынуждены начинать обучение с того, чтобы в сжатом виде давать необходимый объём знаний, который должен был быть получен ещё в школе.
Но есть и более глубокие разрывы между «сущим и должным». В частности, между репродуктивным, то есть воспроизводящим типом мышления старшеклассников, доминирующим у них в результате длительной подготовки к тестам ЕГЭ, и продуктивным или творческим мышлением, востребованным в вузе буквально с первых дней. Привыкшие решать задачи «по образцам» и определенным логическим схемам, молодые люди оказываются не способными выходить за рамки стереотипов и самостоятельно находить новые способы решения задач, устанавливать новые связи между теми или иными явлениями. То есть вместо образования мышления от слова «образ» у них произошла его стереотипизация. Формирование у студентов по-настоящему сложного мышления, необходимого для каждого настоящего исследователя, на такой базе становится почти невозможным!
– Что же делать? Есть ли пути выхода из этой проблемной ситуации?
– Нам, в ТГУ, представляется, что более тесная связь университета со школой может быть обеспечена разными механизмами. Уже сегодня наш университет вместе со школами региона участвует в совместной организации ранней профессиональной ориентации школьников, направленной на увеличение числа выпускников, сдающих ЕГЭ по физике и математике; формировании в городе и регионе сообществ учителей физики и математики, дружественных университету; а также ориентации студентов и выпускников факультетов физико-математического профиля ТГУ на работу в школе. Начинаем заниматься и периодическим повышением квалификации учителей естественно-математических дисциплин на базе университетских научных центров и лабораторий. Что касается ЕГЭ, то его необходимо срочно совершенствовать: выводить за рамки жестких тестов, дополняя их творческими заданиями разного типа. Все эти вопросы, безусловно, требуют совместного обсуждения вузовскими и школьными профессиональными сообществами, равно как и совместного принятия соответствующих решений Министерством науки и высшего образования РФ и Министерством просвещения РФ. В общем, если пытаться совершенствовать только одну систему высшего образования в отрыве от смежных с ней сфер, то она опять получится «оторванной» и от школы, и от рынка труда.
– Что ещё, на ваш взгляд, необходимо делать уже сейчас, чтобы формирование новой национальной системы высшего образования проходило более успешно?
– Необходимо быть готовыми вступить в эксперимент. Мы понимаем, что контур будущей национальной системы высшего образования должен складываться в реальных полевых условиях. Проектировать можно до бесконечности, но только когда мы поймем, каковы реальные запросы работодателей; каким должно быть содержание конкретных программ базового высшего образования, магистратуры и аспирантуры; какие люди и с каким функционалом должны всем этим заниматься и многое другое, лишь тогда может получиться что-то конкретное и приспособленное для жизни. Только в эксперименте и можно всё это сложить. Поэтому мы, как классический университет, должны быть готовы к проведению таких широких экспериментов и с базовой частью высшего образования (4-5-6 лет), и с его специализированной частью (1–5 лет), и дополнительным профобразованием (от 1 года и дольше). И, конечно, всё это нужно анализировать, проводить соответствующие исследования. Мой призыв к коллегам заключается в следующем: подумать, посоветоваться со своим сообществом (кафедрой, факультетом) и подать предложения в ректорат ТГУ о своих намерениях вступить в эксперимент. Прошу каждого руководителя образовательного направления за май провести такой цикл обсуждений и принятия решений. Ко Дню рождения Томского государственного университета мы должны понимать, кто и на что готов уже в наступающем учебном году. В настоящее время мы уже определили несколько экспериментальных моделей образовательных программ, по которым выразили готовность обучать своих студентов некоторые факультеты нашего университета. Они отражены в аналитической записке, подготовленной специалистами Учебного управления ТГУ. Ждем предложений и от других подразделений.
«1. Высшая профессиональная школа. Базовое (основное) высшее образование. Уровень квалификации на выходе – 6. Срок подготовки: 4 года в модели 2+2. Цель первых двух лет обучения – сформировать базовый набор образовательных результатов, зафиксированный в профессиональном стандарте в соответствующей области подготовки. Достижение результатов первых двух лет обучения фиксируется демонстрационным экзаменом, который проводят представители индустрии, при одновременном отборе студентов на дальнейшую практическую подготовку в компании или акселераторе совместно с партнером, чьи представители принимают демонстрационный экзамен. Обучение на 3 и 4 курсах строится вокруг практической деятельности в компании-партнере или акселераторе совместно с компанией-партнером (не менее 20 часов) и углубления соответствующих теоретических знаний – 16 часов в неделю. Целью такой модели обучения является опережающая подготовка кадров для индустрий, не требующая дополнительной подготовки после окончания данной образовательной программы.
Томский госуниверситет готов начать эксперимент с использованием данной модели по следующим направлениям подготовки: 1) 09.03.04 «Программная инженерия». Текущий статус – «бакалавриат». Экспериментальный срок подготовки: 4 года; 2) 42.03.02 «Журналистика». Текущий статус – бакалавриат. Экспериментальный срок подготовки: 4 года.
2. Программы подготовки прикладных исследователей в сфере профессиональной деятельности (инженер-исследователь, технолог-исследователь, специалист-исследователь способные работать в экспериментальных форматах новой деятельности). Базовое (основное) высшее образование. Уровень квалификации на выходе – 7 (подуровень 1). Срок подготовки: 5 лет в модели 3+1+1. Первые три года осваивается базовое профессиональное, в том числе междисциплинарное ядро. Четвертый год – практическая подготовка на площадке индустриального партнера. Пятый год – постановка исследовательского навыка на реальных исследовательских проектах в лабораториях университета, базовой кафедре или лаборатории на предприятии. По окончании 5 лет выпускник обладает знаниями о деятельности в отрасли (индустрии), может разрабатывать, внедрять, использовать материалы и необходимые приборы, проводить самостоятельные научные исследования, работать в экспериментальных форматах, разрабатывать новые нормы. Модель предполагает ускоренный выход специалиста на рынок: в модели 3+1 – первые три года осваивается базовое профессиональное, в том числе междисциплинарное ядро. Четвертый год – практическая подготовка на площадке индустриального партнера (инженер-эксплуатационник, технолог). В этом случае уровень образования – базовое (основное) высшее. Уровень квалификации на выходе: 6.
Томский госуниверситет готов начать эксперимент с использованием данной модели по следующим направлениям подготовки: 1) 04.03.01 «Химия», текущий статус – бакалавриат (4 года) и 04.05.01 «Фундаментальная и прикладная химия», текущий статус – специалитет (5 лет). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет; 2) 15.03.06 «Мехатроника и робототехника». Текущий статус – «бакалавриат» (4 года). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет; 3) 15.03.03 «Прикладная механика». Текущий статус – «бакалавриат» (4 года). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет; 4) 24.03.03 «Баллистика и гидроаэродинамика». Текущий статус – «бакалавриат» (4 года). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет; 5) 16.03.01 «Техническая физика». Текущий статус – «бакалавриат» (4 года). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет; 6) 40.03.01 «Юриспруденция». Текущий статус – «бакалавриат» (4 года). Экспериментальный срок подготовки: 5 лет.
3. Программы подготовки прикладных исследователей с дополнительной квалификацией, в том числе междисциплинарного профиля. Специализированное высшее образование (академическая магистратура). Уровень квалификации – 7 (подуровень 2). Срок подготовки: 1 год на базе базового (основного) высшего образования в модели «прикладные исследования в сфере деятельности» со сроком 5 лет. Для выпускников смежных направлений базового высшего образования срок магистратуры увеличивается до 2 лет, с введением выравнивающего первого года. За год специализированного высшего образования обучающийся получит знания и навыки в нескольких дополнительных специализированных отраслях по модульному принципу (по 3 месяца на модуль), в том числе возможна междисциплинарная специализация. Программы данного типа дают новую квалификацию (например, педагогическую, управленческую), ставят более сложный комплекс профессиональных навыков, ориентированы на специализированную подготовку по текущему запросу промышленных партнеров и/или передовых исследовательских институций, в том числе с углубленной исследовательской подготовкой. Программа ориентирована на подготовку специалистов для конструкторских и исследовательских центров, в том числе сферы ОПК; и занимать должности лаборант, мл. научный сотрудник, ассистент преподавателя, преподаватель. Обучение завершается квалификационной работой в различных форматах – разработка, проект, решение кейса по заказу индустрии. Полученная квалификация позволяет выпускнику расширить исследовательскую компетенцию, в том числе – вносить изменения в профессиональную деятельность, а не просто встраиваться в деятельность после обучения на программах ДПО.
Томский госуниверситет готов начать эксперимент с использованием данной модели по следующим направлениям подготовки: 1) 04.04.01 «Химия». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год (после выпуска из текущих программ специалитета 5 лет); 2) 15.04.06 «Мехатроника и робототехника». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год (после выпуска из текущих программ специалитета 5 лет); 3) 15.04.03 «Прикладная механика». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год (после выпуска из текущих программ специалитета 5 лет); 4) 24.04.03 «Баллистика и гидродинамика». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год (после выпуска из текущих программ специалитета 5 лет); 5) 16.04.01 «Техническая физика». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год (после выпуска из текущих программ специалитета 5 лет).
4. Профессиональное специализированное образование с дополнительной квалификацией, в том числе междисциплинарного профиля (профессиональная магистратура, магистратура «выходного дня», профессиональный «level up»). Специализированное высшее образование. Уровень квалификации – 7 (подуровень 2). Срок подготовки: 1 год на базе базового (основного) высшего образования по тому же направлению. Для выпускников смежных направлений базового высшего образования срок магистратуры увеличивается до 2 лет, с введением выравнивающего первого года; или допускается обучение 1 год при наличии опыта работы в сфере, соответствующей данной магистерской программе, не менее 1 года. В рамках программы данного типа обучающийся получит знания и навыки в нескольких дополнительных специализированных отраслях по модульному принципу, совмещая процесс обучения с реальной практической деятельностью на базе индустриального партнера, в том числе возможна междисциплинарная специализация. Программы данного типа ориентированы на специализированную подготовку по текущему запросу промышленных партнеров либо органов государственной власти для обеспечения рынка труда профессиональными кадрами для сложной профессиональной деятельности. Программа дает новую квалификацию, ставит более сложный комплекс профессиональных навыков, позволяет зайти в новую деятельность, а не просто поставить набор навыков, как в ДПО.
Томский госуниверситет готов начать эксперимент с использованием данной модели по следующим направлениям подготовки: 1) 09.04.04 «Программная инженерия». Текущий статус – «магистратура» (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год; 2) 42.04.02 «Журналистика». Текущий статус – магистратура (2 года). Экспериментальный срок подготовки: 1 год; 3) 45.04.01 «Филология». Новая программа на базе центра лингвистической экспертизы. Экспериментальный срок подготовки: 1 год.
Дополнительно в проработке находятся:
1) Проект интегрированной исследовательской программы магистратура + аспирантура (2+3 или 2+4). Такие программы будут строиться исключительно вокруг передовых фронтирных исследований. Длинный трек (5–6 лет) позволит привлечь и сконцентрировать талантливых молодых исследователей вокруг приоритетных задач, повысить мотивацию обучающихся, реализовать междисциплинарность, а также кратно увеличить количество защищенных диссертаций. Планируется реализация такой программы не менее чем по трем направлениям.
2) Модель гибкой индивидуальной образовательной траектории в рамках социально-гуманитарных УГНС, реализация которой позволит обучающемуся получить две и более квалификации за пятилетний срок обучения.
3) Модель подготовки руководителя исследовательских и управленческих программ – PI. Период подготовки 6 лет в формате 2+2+2»
Аналитическая записка «Экспериментальные основные профессиональные образовательные программы ТГУ в рамках перехода на новую систему уровней высшего образования»
– По первому впечатлению кажется, что новая российская система высшего образования будет намного сложнее, чем была до этого. Имеются в виду разные сроки, программы и форматы обучения на первой – базовой и второй – специализированных ступенях высшего образования.
– Простой она не может быть по определению. Все уже привыкли к тому, что мы живём в сложном, с точки зрения своих качественных характеристик, цифровом сетевом информационном обществе; в сложное время экономических и иных санкций со стороны недружественных России государств; в сложный период одновременного реформирования многих сфер жизнедеятельности российского социума, но почему-то многие думают, что новая система высшего образования должна быть при этом «простой»! Главное, что она должна, – это обеспечивать национальные интересы нашей страны, стратегию её технологического лидерства и быстрого поступательного развития, а также права наших граждан на получение такого высшего образования, которое более всего соответствовало бы их способностям, возможностям и жизненным планам. А эти планы, как мы знаем, довольно часто меняются. Поэтому высшее образование должно быть не только качественным, но и гибким. Отсюда и разнообразие сроков и форматов. Бесспорно, однако, то, что все изменения и новации в системе высшего образования должны сопровождаться постоянной разъяснительной работой со стороны тех, кто эти новации осуществляет, в том числе и самими университетами. Должны проводиться соответствующие широкие информационные кампании в СМИ. Возможно, необходимо будет разработать доступный и понятный для всех каталог образовательных направлений, форматов и сроков обучения, а также присваиваемых квалификаций, в котором были бы представлены все государственные вузы страны.
– Чем бы вы хотели закончить очередную «беседу о сложном»?
– Любая масштабная государственная реформа, это, с одной стороны, «регуляторика», а с другой, большая работа по формированию общественного консенсуса. Поэтому важно в процессе такой работы максимально выяснять ожидания всех социальных групп, которых так или иначе коснётся реформирование. В нашем случае – это и работодатели, и партнёры, и потенциальные абитуриенты и их родители, и сами преподаватели. Необходимо учитывать их стереотипы, опасения, надежды, чтобы понимать настроения и мотивации всех участников процесса. Проектируя новую систему высшего образования, нужно сформировать более четкие представления о целях, средствах и возможных последствиях этого процесса. Сейчас уже многие понимают, что всех нас открылось «окно возможностей». Но оно может и закрыться, если у нас не будет своего мнения и предложений. Если мы сегодня не проявим инициатив, которых ждет от нас Министерство, тогда чиновники-«регуляторы» будут вынуждены предложить какие-то свои версии. Чем раньше мы начнём пробовать и искать ответы по решению существующих проблем вместе с работодателями, абитуриентами и родителями, тем больше шансов, что сложится эффективная и гармоничная система. Да, Президент РФ Владимир Путин определил, что процесс будет постепенным, но текучка засасывает, поэтому тормозить тоже нельзя. Поэтому, уважаемые коллеги, включайтесь и будем вместе проектировать новый облик национальной системы высшего образования!
Ректор ТГУ Эдуард Галажинский,
член Совета по науке и образованию при Президенте РФ
Беседу записала Ирина Кужелева-Саган