«21 век будет веком гуманитарных наук –
или его не будет вовсе».
Клод Леви-Стросс, 1908–2009, французско-бельгийский этнолог,
социолог, философ и культуролог,создатель структурной антропологии
В этом выпуске блога ректора ТГУ Эдуарда Галажинского поднимаются вопросы, касающиеся состояния современного социально-гуманитарного научного знания и образования, а также их роли в жизни социума 21 века в контексте новых общественно-политических реалий.
– Эдуард Владимирович, в ноябрьском выпуске блога, в котором вы говорили о столкновении культур и цивилизаций, влияющем на процессы образования, тема сегодняшнего разговора была анонсирована вами как «роль социально-гуманитарных наук в формировании культурной идентичности молодого поколения». Что побудило вас расширить тему?
– С тех пор произошло много всяких событий, явно или косвенно затрагивающих проблематику «соцгума», которые стали причиной такого расширения. Кроме того, реакция соцсетей на тот ноябрьский выпуск была столь неоднозначной и местами выходящей за рамки нормативного публичного дискурса, что стало очевидно: тема «о культурах, цивилизациях и ценностях» попала в одно из самых незащищенных и болезненных зон общественного сознания и подтвердила свою сверхактуальность. Как и то, что все мы сейчас живём в период очередного лобового столкновения разных культур и цивилизаций: консервативных и неолиберальных, традиционных и нетрадиционных, глобалистских и национальных, западных и восточных. Поскольку в «сетевых» обсуждениях участвовали люди самых разных возрастов и социальных статусов, наверное, есть смысл говорить и о «науках о культуре», ориентируясь не только на молодое поколение.
– Почти любой разговор о социально-гуманитарных науках начинается с констатации их глубокого кризиса. Будет ли сегодняшняя наша беседа исключением?
– К сожалению, нет. Этот кризис заявил о себе, действительно, очень давно. И пока он только нарастает, порождая всё больше и больше разных проблем, так или иначе связанных с социально-гуманитарным научным знанием. Изначальной причиной кризиса стала поляризация двух культур – естественнонаучной и гуманитарной. Она стала просматриваться ещё во времена Просвещения, когда яркие достижения научно-технического прогресса на базе открытых Ньютоном законов механики на какое-то время затмили достижения философов, поэтов и художников эпохи Возрождения, опиравшихся на идеалы Античности.
– Получается, что спор между «физиками» и «лириками» возник отнюдь не в 60-х годах 20 века?
– Безусловно, это так. Спор «шестидесятников» – это только одно из проявлений давней традиции «разрыва» двух научных культур, которая существовала не только в нашей стране. Дискуссии по этому поводу в разное время возникали, например, в британских университетах и даже британском парламенте. В Советском Союзе эту тему начали развивать, если я правильно помню, военный инженер и физик-кибернетик Игорь Полетаев и поэт Илья Эренбург. В Москве в 1960-х прошла целая серия публичных диспутов, в которых с обеих сторон участвовало множество представителей инженерно-научной и творческой интеллигенции. И эта тема почти четверть века не сходила со страниц центральных газет. Сегодня, когда любая повестка не держится в СМИ более трёх дней, это трудно себе представить. Спору «физиков и лириков» посвящались стихи, фильмы и даже сочинения абитуриентов во время вступительных экзаменов.
«Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
Наши сладенькие ямбы,
И в пегасовом полете
Не взлетают наши кони…
То-то физики в почете,
То-то лирики в загоне.
Это самоочевидно.
Спорить просто бесполезно.
Так что даже не обидно,
А скорее интересно
Наблюдать, как, словно пена,
Опадают наши рифмы
И величие степенно
Отступает в логарифмы».
Стихотворение Б. Слуцкого «Физики и лирики»,
опубликованное в «Литературной газете» 13.10.1959
Нужно сказать, что сами ученые-гуманитарии уже настолько привыкли к кризисному состоянию своей сферы научной деятельности, что считают его образом жизни. А некоторые из них убеждены, что социально-гуманитарное знание вообще не может существовать без кризиса, который постоянно описывается самим же этим знанием. Иначе говоря, кризис является неотъемлемой характеристикой данного вида знания. Объясняется это следующим образом: в силу большей развитости критического мышления, являющейся одной из главных целей «соцгума», гуманитарии чаще и глубже рефлексируют над общей ситуацией в своей научной отрасли, нежели представители естественных и точных наук.
– Так может нужно самим меньше рефлексировать, оценивать и заниматься самокритикой?
– Наступить на горло собственной песне, а точнее, собственному критическому мышлению вряд ли получится. А если получится, значит это уже не критическое мышление. По большому счёту, нарастающий в 21 веке кризис социально-гуманитарного знания – это общемировая тенденция, которая фиксируется не только субъективными ощущениями и оценками его непосредственных носителей, но и множеством объективных факторов и цифр.
Для справки:
В Великобритании с 2010 по 2018 гг общее количество студентов увеличилось на 13,5%. Но это увеличение больше всего это коснулось математики (43,4%) и меньше всего – изучения языков (2,5%), истории и философии (0,1%). Статистика для американских университетов еще более красноречива. Только 7 % от общего числа студентов выбирают своей специальностью гуманитарные науки – вдвое меньше, чем в 1970-е годы. (http://zinoviev.info/wps/archives/4287 )
Во многих австралийских школах уже несколько лет уроки географии и истории заменяются основами кодинга (процесса написания скриптов для выполнения определённых алгоритмов) и программирования. (https://russian.rt.com/article/117877#ixzz3mOMVWbiC)
В 2015 г. Министерство образования Японии направило в 86 государственных национальных вузов письмо с рекомендацией сосредоточиться на областях знаний, «лучше отвечающих потребностям общества», т. е. сократить или отменить совсем учебные программы по социальным и гуманитарным наукам. В результате 17 вузов объявили о закрытии гуманитарных программ, а ещё 9 согласились их сократить. Эти университеты теперь не будут готовить специалистов-гуманитариев. (https://www.timeshighereducation.com/news/social-sciences-and-humanities-faculties-close-japan-after... )
С 2016 г. в вузах Казахстана социально-гуманитарные дисциплины из ряда обязательных были переведены в дисциплины по выбору; и историю Казахстана студенты стали изучать только новейшую, т. е. с 1991 г. (https://vlast.kz/politika/18992-erlan-karin-politolog-sokrasat-v-universitetah-socialno-gumanitarnye... )
В 2022 г. Министерство просвещения РФ заявило, что педагогические вузы страны переходят на новые программы, в которых вместо отдельных дисциплин теперь будут модули. В социально-гуманитарном модуле сохранится преподавание философии, истории, экономики и права, но будут полностью исключены социология, культурология, мировая художественная культура и политология. (https://tass.ru/obschestvo/17110173 )
– А не является ли эта мировая тенденция естественным ходом событий в силу ненужности соцгума для современного общества и человека или, по крайне мере, для тех, кто осознанно выбрал для себя «техническую» профессию?
– Замечу, что технократы именно так и ставят вопрос, в результате чего происходит интенсивное «вымывание» социогуманитарных дисциплин из учебных планов технических вузов и специальностей. Их аргументы, чаще всего, сводятся к тому, что существует массовое и повсеместное недовольство студентов-технарей, прослушавших те или иные курсы «соцгума» и считающих их абсолютно бесполезными для себя. В большинстве своём будущие инженеры и математики не представляют, зачем им может понадобиться в их профессии знание конкретных исторических дат и абстрактных философских и политологических теорий. Тем более, что есть «всё и за всех знающий» Гугл, а также набирающий мощь и взорвавший пространство интернета ChatGPT. Но виноваты в таком положении дел не технари, а сами гуманитарии, если они не могут заинтересовать своими дисциплинами студентов и убедить в их нужности. Понимание и осознание этой нужности обучающимися зависит не только от увлеченности преподавателя своим учебным курсом и от методики его преподавания, но и от содержания этого курса. А оно, в свою очередь, от состояния социально-гуманитарного научного знания в целом.
Я совершенно согласен с философом, филологом и культурологом Михаилом Эпштейном, высказавшим в своей книге о будущем гуманитарных наук мнение, которое можно сформулировать так: человеку не нужен сегодня «соцгум» потому, что «соцгуму» с некоторых пор не особенно нужен человек. Последний со времён наступления постмодерна и общества потребления перестаёт быть главным объектом изучения и рефлексии в философии и социогуманитаристике. Теперь его заменяет вещь или её симулякры, а сам человек часто превращается в цифровую инсталляцию, цифровой дубликат. Еще несколько десятилетий назад, кажется, Мишель Фуко говорил о том, что человек исчезнет, как начертанное на песке лицо. И сегодня мы являемся свидетелями такого исчезновения и всего того, что неразрывно связано с человеком: религии, морали, семьи, гендера. Большую долю ответственности за это несём и мы, гуманитарии.
«Те, кто работает в гуманитарных профессиях, должны хотя бы частично взять на себя ответственность за этот кризис. Сейчас принято возлагать вину на внешние обстоятельства: рынок труда, экономику, алчность корпораций, отсутствие интереса у правительства, потребительство в массовом обществе, чрезмерное увлечение новыми технологиями, погоню университетской администрации за прибылью и т. д. Но может быть, гуманитариям стоит более критически оценивать собственные методы, чтобы понять, почему терпит крах столь превозносимый ими моральный и либеральный дух гуманистики? Не потому ли общество XXI века отворачивается от гуманитарных наук, что в XX веке, особенно в его второй половине, они сами отвернулись от своего предмета – человека, переключившись на изучение текстов, впав в интеллектуальный аутизм и утратив интерес к людям как существам духовным. (…) Гуманитарные науки все меньше концентрируются на саморефлексии и самотрансформации человека. Физика и генетика, медицина и информатика, космология и социология полны интеллектуальных прорывов, и идеи, порождаемые этими дисциплинами, без труда преодолевают их рамки. Увы, гуманитарные науки утратили способность вести за собой человечество. (…) Это отступление гуманитарных наук с переднего края истории и общества, утрата реформаторского посыла оборачивается потерями не только для гуманитарных факультетов, которые превращаются в “тихую гавань” для наименее инициативного и креативного – “архивного” юношества. Это становится потерей и для человечества, которое утрачивает смысл своего бытия в истории, культуре, технике, в процессах коммуникации».
М. Эпштейн «От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир»
– Получается, что кризис социально-гуманитарного научного знания и образования вообще непреодолим, и что скорее рано, чем поздно, «соцгум» перестанет существовать как социально востребованная сфера профессиональной деятельности?
– Сейчас я скажу парадоксальную вещь: этот кризис преодолеть можно относительно легко. Нужно просто в нём не участвовать. Во-первых, не сокращать в школах и университетах гуманитарные дисциплины, несмотря на все рекомендации. Как, например, это сделали два ведущих университета Японии – Токийский и Киотский, когда им предложили коренным образом изменить программы, чтобы не тратить время «зря» на подготовку специалистов-гуманитариев и не отвлекать студентов-технарей от естественных и точных наук. Во-вторых, развернуть свои социально-гуманитарные исследования и соответствующие образовательные дисциплины лицом к человеку и всему, что содержит в себе «человеческое». В-третьих, развивать междисциплинарные связи «соцгума» с другими сферами научного знания, доказывая тем самым, его естественность и неотрывность от современной жизни, научно-технического прогресса и научного знания как такового. То есть нужно развернуть вектор от «разрыва» к «диалогу» между соцгумом, с одной стороны, и точными и естественными науками, с другой. В-четвертых, научиться доносить эту объективную истину до всех студентов, включая будущих инженеров, математиков, химиков, биологов и так далее.
Правда, для этого нужно открыть в себе и в своих студентах способность видеть эту самую социально-гуманитарную составляющую буквально во всех достижениях НТР и понимать её ценность для формирования творческого потенциала любого первооткрывателя, какой бы отрасли не касались его новации. Чтобы развить эту способность в сегодняшних студентах-технарях, нужно анализировать с ними как можно больше кейсов из реальной практики, которые бы показывали связь между результатами профессиональной деятельности технического характера и этой самой социально-гуманитарной составляющей.
– Что-то типа рассказов о том, как физик-теоретик Эйнштейн играл на скрипке или химик Бородин сочинял оперы?
– Почему бы и нет? Хотя надо признать, что для современной молодёжи это люди совсем других эпох, и поэтому подобные рассказы уже не очень впечатляют. Здесь нужны примеры более близкие по времени. В том, что это работает, я убедился ещё тогда, когда преподавал в нашем университете курс по управленческой психологии. На свои занятия для живого общения со студентами и развития их мотивации к будущей работе я нередко приглашал управленцев, достигших успехов в своей профессиональной карьере. Сегодня мне кажется, что побудить будущих айтишников с большим уважением относиться к социально-гуманитарным наукам и развивать интерес к ним могли бы соответствующие примеры. Вот некоторые примеры, доказывающие, что социогуманитарная составляющая сильна в каждом действительно захватывающем достижении научно-технического прогресса. Несмотря на то, что компания «Apple», изначально воспринималась, прежде всего, как техническая, её основатель и генеральный директор Стив Джоббс всегда привлекал к сотрудничеству много гуманитариев, подчеркивая их особую роль в том, что она производит. Увлекавшийся каллиграфией Джоббс старался, чтобы продукты «Apple» отличались не только своей супер-функциональностью и высочайшим качеством, но и супер-эстетичностью. При этом он исходил из того, что дизайн – это не то, как продукт выглядит, а то, как он работает.
«Одной только технологии недостаточно – этот постулат записан в генах компании “Apple”. Наша технология повенчана со свободными искусствами, с гуманитарными науками, отсюда и результат, который побуждает петь наши сердца!»
Из речи Стива Джоббса, произнесенной им во время презентации нового айфона незадолго до своей смерти
Нашим лучшим отечественным изобретателям и новаторам также близок такой подход. Однажды легендарному советскому авиаконструктору Андрею Туполеву показали модель самолёта. Оценив её внешний вид, он сразу и уверенно сказал, что она никогда не полетит. На вопрос «Почему?» последовал ответ: «Некрасивые самолёты не летают!».
Развивая эту тему, можно предположить, что эстетический вкус человека – это его интуитивное предзнание того, что соответствует и что не соответствует физическим законам мироустройства. Чтобы определить это, человеку с развитым эстетическим вкусом не нужно делать никаких расчетов. Таким образом, эстетический вкус будущих инженеров, над которым, в числе прочего, в рамках их профессиональной подготовки работают социогуманитарные дисциплины, – это даже не софт-, а хард-скиллз. То есть обязательный, входящий в «ядро» данной профессии, навык.
– Но ведь, как известно, такой навык невозможно сформировать только силами одной социогуманитарной дисциплины, да ещё и «по выбору».
– Безусловно! Именно поэтому в лучших отечественных технических вузах эту задачу всегда решал целый комплекс социогуманитарных дисциплин, а также корпоративная культура и вся окружающая среда, включая интерьер учебных помещений и дресс-код. Так, воспитанники первого в России высшего инженерного училища, на базе которого возник современный Санкт-Петербургский горный университет, «осваивали фехтование, музыку, театральное искусство, учились петь и танцевать». В настоящее время питерский Горный университет – один из немногих российских «гражданских» вузов (если не единственный), где для всех студентов – юношей и девушек, а также и преподавателей, существует обязательное правило ежедневного ношения формы горного инженера, очень похожей на ту, которую носили российские горные инженеры до революции 1917 года. Нужно ли говорить, что это создаёт особую – приподнятую и красивую – атмосферу и более ответственное отношение к учёбе и преподаванию? Немногие сегодня знают, что в 19 веке русская инженерная школа признавалась лучшей в мире. Несомненно, причиной такого успеха был комплексный подход к подготовке инженеров, включая их эстетическое воспитание. Вообще, психологи уже давно поняли, что искусство и инженерия имеют много общего в когнитивной эволюции человека, то есть эволюции его сознания, мышления, восприятия.
Мировое признание русской инженерной школы пришло на выставке в Филадельфии в 1876 году, о чём свидетельствует известное высказывание президента Бостонского технического института Дж. Ринкля (J. Wrinkle), что «в Америке никакая другая система кроме “русской” не будет употребляться». В 19-м и в начале 20в. в российской империи было много талантливых инженеров, но «первым инженером России» называли Владимира Шухова. Он отказался от подражания и повторения иностранных образцов и творил только в оригинальном, русском стиле, опираясь на лучшие традиции Ломоносова, Менделеева, Казакова, Кулибина. Природа щедро одарила Владимира Григорьевича талантами в разных сферах деятельности. На основе инженерных идей Шухова были созданы паровые котлы, нефтеперегонные установки, трубопроводы, форсунки, резервуары для хранения нефтяных продуктов и различных химических составов, водонапорные башни, нефтеналивные баржи, доменные печи, металлические перекрытия цехов и общественных сооружений, хлебные элеваторы, железнодорожные мосты, воздушно-канатные дороги, маяки, трамвайные парки, заводы-холодильники, дебаркадеры, мины и многое другое. Он был одним их ярких представителей Серебряного века, когда в России достигли небывалого расцвета не только искусство, литература, философия, но и уникальная инженерная мысль. Культурная и научно-техническая сферы еще не были так трагично разделены, как сегодня. В. Г. Шухов считал, что инженер должен обладать «симфоническим» мышлением. Он не должен быть только узким специалистом, но должен стать «ренессансным человеком», строящим новый мир. Именно эта мировоззренческая целостность делала инженеров и изобретателей того времени универсалами, способными порождать опережающие свое время идеи и открытия
По материалам источника: https://dzen.ru/a/YMyrtzRLpmOx0QtL