Беседы о сложном. Тема 5: Болонский процесс в контексте столкновения культур и цивилизаций

Беседы о сложном. Тема 5: Болонский процесс в контексте столкновения культур и цивилизаций

«Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики.
Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов»

Сэмюэль Хантингтон «Столкновение цивилизаций», 1996 

«Я не хочу обносить стенами свой дом или заколачивать свои окна. Я хочу, чтобы дух культуры различных стран
как можно свободнее веял повсюду: не надо лишь, чтобы он сбил меня с ног»

Рабиндранат Тагор, индийский писатель, поэт, музыкант, художник и общественный деятель 


Содержанием этого выпуска блога ректора ТГУ Эдуарда Галажинского стало обсуждение одного из самых сложных вопросов, связанных с перспективами дальнейшего развития российской системы высшего образования, вышедшей из Болонского процесса. Это вопрос о том, на каких ценностных и культурных основаниях она должна строиться. 

– Эдуард Владимирович, до этого мы с вами говорили о самых разных аспектах «болонской» проблематики. Настал момент, пожалуй, самый интересный: посмотреть более внимательно на Болонский процесс и отечественную систему высшего образования через призму сегодняшнего противостояния культур и цивилизаций. Отсюда первый вопрос: как вы отнесётесь к утверждению, что любые дискуссии об образовании должны учитывать фактор культуры? 

– Скажу, что я согласен с теми, кто считает, что глубинной задачей любой системы образования, по сути, является трансляция культурного кода, что необходимо для социализации молодёжи и формирования её культурной идентичности. 

– Сегодня мы часто слышим эти словосочетания: культурный код, цивилизационный код. Какие смыслы скрываются в них? 

– Эти понятия многозначны. Предлагаю исходить из того, что они близки по смыслу, но всё же культурный код предполагает своим носителем ту или иную национальную общность или культурное сообщество, каковых великое множество. Цивилизаций же, как неких обширных целостных историко-культурных и духовно-материальных систем, уходящих своими корнями в глубокое прошлое, не слишком много. Отсюда понятно, что цивилизационный код по отношению к культурному коду – это явление более высокого порядка. Тем не менее, некоторые исследователи отождествляют эти понятия и пользуются только одним из них. Особенно в тех случаях, когда речь идёт о «кодах» народов, создавших не только отдельные культуры, но и целые цивилизации. 

Например, так поступает российский исследователь и публицист Сергей Переслегин. На мой взгляд, он очень хорошо передал смысл культурного кода как своего рода алгоритма, «зашитого» в сознании и подсознании людей, определяющего их базовые реакции на сильные, связанные с риском, раздражители. Если ещё проще, то согласно Переслегину, смысл культурного кода сводится к ответам на два простых вопроса: «Как и во имя чего нам вместе жить на этой территории?» и «Как и во имя чего нам вместе умирать на этой территории?». Носители различных культурных кодов будут по-разному реагировать на сильные раздражители и отвечать на эти вопросы. Культурные коды всегда находятся в состоянии жёсткой конкуренции друг с другом. Они могут трансформироваться, вытесняться и даже уничтожаться вместе со своими носителями. История знает и такие примеры. И тогда на место прежних культурных кодов приходят культурные коды более успешных или сильных народов, социальных групп.

2_Слово 031122.jpeg

Информация к размышлению и дискуссии о культурных и цивилизационных кодах: В настоящее время на всём евроатлантическом пространстве устойчиво проявляют себя лишь четыре различных культурных кода (КК). Три из них носят глобальный характер: англо-саксонский, иудейский и российский КК. Четвёртый – это диагностируемый на локальном уровне католический культурный код (Ватикан, Италия, Испания). Немецкий КК прекратил своё существование в середине ХХ века, хотя, возможно, какие-то его элементы ещё могут проявиться или не проявиться. Французский КК чётко наблюдался до конца ХХ столетия, но сейчас её национальная уникальность осталась только на отдельных территориях (Нормандия, Бретань, Прованс). Польша смогла сохранить свой КК на протяжении столетий и без возражений утратила его в эпоху глобализации. Что касается остальных цивилизаций, то индийская заперта на своём субконтиненте. Китайская цивилизация сохранила три основные формы КК — ханьскую, корейскую и японскую. Есть ещё исламская цивилизация, и в отдельный код выделяется иранский (персидский). И, кажется, это всё пространство КК, сохранившихся в условиях глобализации. 

Каждый выживший культурный код имеет свою уникальность, обозначающую «сверхспособность» носителей этого кода. Для англосаксов такой уникальностью является универсальность. Они не просто полагают свой код единственно возможным для цивилизованных сообществ, но сумели убедить в этом многие другие нации. Соответственно, их ценности стали «общечеловеческими», что позволило сначала Великобритании, а затем США построить глобальный мир и извлечь для себя выгоду из процесса глобализации, уничтожив в ходе этого процесса почти все конкурирующие культурные коды. Англосаксонский код даёт власть над миром. 

Иудейский культурный код позволяет работать с очень длинными временами и сложнейшими знаковыми системами. Он обеспечивает выживание рассеянной по всему земному шару нации вместе с её языком и культурой. Позволяет преодолевать любые катастрофы — национальные, цивилизационные, фазовые. Стимулирует к созданию сложнейших научных, теологических и философских концепций. Наконец, даёт возможность проникнуть в элитарные слои других народов, заняв там управляющие позиции. Иудейский код даёт власть над временем

Что же касается России, то её сверхспособностью является паттерн народа-первопроходца. Отсюда — тяготение России к созданию империй, прежде всего, хозяйственных. Россия — это включение в мировую экономику и историю гигантских территорий северо-восточной Евразии. Огромные размеры территории и слабая транспортная связность превращают Россию в своеобразный «архипелаг», разбросанный по тундре и просторам Великой Степи. Этот архипелаг достиг географических пределов своего развития. Для экспансии, для ухода за горизонт остались Антарктида и Космос. Отсюда и русский космизм, и ноосферная модель. Русский код даёт власть над пространством, в том числе — космическим. 

По материалам статьи С. Переслегина «Цивилизации в людях и кодах» https://izborsk-club.ru/magazine_files/2020_09.pdf 

– Получается, что постоянно воюющие друг с другом коды изначально разделяются на «свои» и «чужие»? 

– Да, и иначе не может быть. «Война» культурных и цивилизационных кодов – это и вечный двигатель развития, и одновременно причина упадка многих цивилизаций. Это имеет самое прямое отношение и к технологическому прогрессу, о котором мы тоже говорили, поскольку уровень его развития во многом определяет состояние цивилизации в целом. Всё взаимосвязано. «Свои» коды – это те, которые сразу и легко расшифровываются. «Чужие» коды всегда непонятны. Если бы было иначе, то коды не смогли бы выполнить функцию формирования и защиты культурной идентичности народа, сообщества в постоянной конкурентной борьбе с кодами других народов и сообществ. Можно сказать, что чем непонятнее культурный код для не своих носителей, тем он надёжнее и долговечнее. Думаю, что, когда русский поэт и дипломат Фёдор Тютчев писал известные всем строки «умом Россию не понять, аршином общим не измерить», он имел в виду именно это. «Загадочность русской души», традиционно отмечаемая иностранцами, – это ещё одна констатация силы российского культурного кода. 

– Означают ли эти примеры, что российский культурный код принципиально непобедим и нам не о чем беспокоиться сегодня, когда мы слышим об «отмене русской культуры» на Западе? 

– Нет, не означает. Абсолютно «бессмертных» культурных кодов, как было замечено выше, не бывает. Если бить со всей силы и много раз, то и российский культурный код может, в конце концов, не устоять. Как не устояли в своё время культурные коды шумерской цивилизации, цивилизации майя, Римской империи и многих других мощных цивилизаций.

3_Слово 031122.png

Для информации: По данным заместителя директора Института истории и политики МПГУ Владимира Шаповалова, «отменить Россию» Запад пытается с момента восстановления ею независимости и суверенитета в XV веке. Первая волна «отмены» совпадает с Ливонской войной 1558–1583 гг.: информационную войну начал Сигизмунд Герберштейн своей книгой «Записки о Московии», в которой утверждалось, что русские — рабы, которые находят удовольствие в своем рабстве. Книга пережила 22 переиздания, напомнил историк, и на протяжении последних 500 лет, независимо от того, какой режим находился у власти, Россия воспринималась в Европе через призму «свой — чужой». Именно русские изобрели телеграф и первый вертолет, впервые применили наркоз и зажгли электрическую лампочку, напомнил он. В этом же списке — парашют, радиоприемник, телевидение, электросварка, мирный атом и даже первый электромобиль. 

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/5305539 

Когда сегодня говорят об «отмене» российской культуры, то фактически речь идет об отмене одного из трёх глобальных евро-атлантических кодов. Причем, эта «отмена» может происходить не только за пределами нашей страны, но и внутри неё. И неизвестно, что опаснее. Тем не менее, пока ещё российский код держится. И самое главное, что у россиян нет желания отвечать «коллективному Западу» той же монетой – отменять его культурные коды. 

По данным ВЦИОМ на июнь 2022 г.: Три четверти россиян считают, что вводить зеркальные меры в ответ и «отменять» западную культуру в нашей стране не нужно (73%). Это мнение в большей степени характерно для граждан с высшим образованием (80%) и жителей Москвы и Санкт-Петербурга (80%). И только каждый пятый (22%) считает, что нужно ввести санкции против западной культуры. 

Источник: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/otmena-rossii-i-kak-s-nei-borotsja 

– Что вы имеете в виду, когда говорите о внутренней «отмене» русской культуры, русских культурных кодов? 

– «Отмена культуры» изнутри часто проявляется в попытках уничтожить тот или иной памятник, чтобы в очередной раз переделать свою историю в угоду сиюминутным реалиям. Между тем, состояние культуры любой нации отражается, прежде всего, в состоянии монументального искусства. Вот почему необходимо заниматься охраной памятников на своей территории. Памятники транслируют культурный код «через время». Но уничтожать собственный культурный код можно не только через разрушение старых памятников, но и через создание новых с сильным нарушением исходного эстетического канона. Культурный код как бы ставится под сомнение на уровне подсознания. Если вы наберёте в поисковике «неудачные памятники в России», то сразу поймёте, что я хотел сказать. Появление неудачных памятников – это или подтверждение кризисного состояния самой культуры, или того, что кто-то её сознательно пытается уничтожить. 

Есть и ещё одна внутренняя беда: ощущение многими россиянами, включая представителей интеллектуальной элиты, своей культурной «вторичности» и несуверенности. Об этой проблеме наконец-то стали говорить. В частности, мне было интересно прочитать на эту тему интервью с известным политологом Сергеем Михеевым. 

«Не только интеллигенция, но и государственная элита страдает внутренней вторичностью, несуверенностью, несвободой, зависимостью от окружающей среды. Это по-человечески понятно, но такой человек не может быть элитой. Человек, который не способен отстраниться, осознанно посмотреть на себя и мир, не может принимать адекватных решений, он будет всегда вторичен и ведом. (…) Нужно менять систему в культурной политике, в образовании, ориентировать ее внутрь, готовя новые поколения. А дальше время само будет делать свое дело. (…) Одна их главных проблем постсоветского общества заключается в отсутствии суверенного целеполагания. Целью жизни многих в России в последние тридцать лет было стать максимально похожими на Запад, несмотря даже на политическую, экономическую и военную конкуренцию, стать максимально похожими на них. Я не имею в виду, что надо вернуться в леса, драть лыко и плести лапти. Суть в том, чтобы ощутить себя самодостаточным. Какое-то количество людей никогда этого не сможет, а какое-то сможет переориентироваться. Надо в людях поощрять это стремление в глубину. Если заняться воспитанием, то начнут приходить другие поколения с новыми качествами». 

Источник: https://portal-kultura.ru/articles/kulturnaya-politika/340260-politolog-sergey-mikheev-rossiya-dolzh... 

Если же вернуться к попыткам разрушить код извне, то подобные процессы очень хорошо описываются теорией культуры немецкого ученого – лингвиста, семиотика и философа Роланда Познера, который, кстати сказать, несколько лет назад приезжал к нам на презентацию своей монографии, впервые изданной на русском языке Издательским домом ТГУ. Его теория очень хорошо ложится на то, что происходит сегодня в мире. 

4_Слово 031122.jpg

Познер называет «культурной экспансией» вторжение в культурное пространство чужих, более престижных кодов. Речь идёт о ситуации, когда новые коды, хотя ещё и не поняты обществом до конца, но по причине своей привлекательности начинают конкурировать с теряющими свою силу старыми, традиционными кодами. В результате общество «засоряется» культурным «щебнем», что приводит к резкому снижению способности людей ориентироваться в ценностном плане. Возникает хаос в границах собственной культуры. Если такая экспансия происходит не в периферии, а в центральной области («ядре») культуры, то она заканчивается полной победой новых культурных кодов и, соответственно, новых ценностей. Если же она ограничивается только периферией и не касается ядра культуры, то это уже, скорее, не культурная экспансия, а культурное обогащение. Таким образом, два этих процесса очень похожи, но результаты их противоположны. Обогащение необходимо для дальнейшего развития культуры, а экспансия ведёт её к деградации. 

Яркий пример культурной экспансии – это «нашествие» англосаксонских кодов в 1980-х годах в СССР, материальным воплощением которых были «джинсы, жвачка, кока-кола» и тому подобное. Когда мы говорим о привлекательности чужих кодов, то имеем в виду их свойство воздействовать, прежде всего, на эмоциональную сферу огромного количества людей, вызывая у них яркие эстетические переживания. Например, наслаждение от зарубежной поп- или рок-музыки, которая в определенном смысле тоже является воплощением того или иного «чужого» культурного кода. Чего стоит только музыкальное наследие группы Beatles! Не зря же английская королева в своё время присвоила Полу Маккартни титул «рыцаря»: его песни завоевали всю планету. Можно без особого преувеличения сказать, что Beatles сделали мир другим, оказав влияние на самые разные сферы человеческой жизни. Силу этого музыкального англо-саксонского кода почувствовал на себе даже Томский государственный университет, когда несколько лет назад во время приёмной кампании разместил перед своим главным корпусом скульптурную композицию великих ливерпульцев. Университетская роща стала в то лето местом притяжения огромного количества томичей и гостей города. 

5_Слово031122.jpeg

– Можно ли сказать, что история Beatles – это современная версия древнегреческого мифа о сладкоголосых сиренах, «которые пеньем всех обольщают людей»? 

– Ну, сами-то Beatles вряд ли мыслили категорией «культурного кода», хотя и мечтали звучать на всех континентах. Но если исходить из того, что английская поп- и рок-музыка уже многие десятилетия не имеет серьёзных конкурентов, проникая в самое сердце как молодёжи, так и старшего поколения, независимо от их национальной принадлежности, то несомненно, она входит в ядро англосаксонского кода. А ведь есть ещё и мода, великолепный дизайн промышленных товаров и прочие «красоты» общества потребления. Это всё то, что принимается сразу и без какого-либо насилия над собой. А уже вслед за этим, как бы незаметно, в общественное сознание проникают и другие элементы чужого культурного кода: допустимость употребления «лёгких» наркотиков; образ жизни «без детей» (“child free”); «нормальность» однополых браков; гендерная свобода, не знающая возрастных ограничений, и тому подобное. Особенностью нашего времени является то, что в условиях глобализации, медиатизации, сетевизации и цифровизации такие культурные экспансии совершаются не просто быстро, а по историческим меркам – молниеносно. Сегодня при регистрации в одной из глобальных соцсетей, запрещенных в России, вам предлагают самоидентифицироваться, выбрав один из более 70 (!) гендеров. Еще несколько лет назад такое и помыслить было невозможно, а теперь это уже «новая нормальность», сформировавшаяся в результате экспансии чужих глобальных культурных кодов. 

– Есть ощущение, что культурные коды «новой нормальности» вообще не являются человеческими и несут с собой анти-ценности какой-то внеземной цивилизации, тайно захватившей нашу планету. 

– Внутри «универсального» англо-саксонского кода тоже происходят трансформации. Пуританство, всегда составлявшее его ядро, ушло на дальнюю периферию, а на его место пришла идеология гендерной свободы и прочих «свобод». Это чрезвычайно агрессивный элемент англо-саксонского кода, быстро завоёвывающий пространства других культурных кодов и становящийся глобальным. Совсем недавно он отвоевал для себя новую территорию – Кубу, более 500 лет бывшую надёжной опорой католицизма. В сентябре на Кубе прошел народный референдум по новому семейному кодексу, допускающему однополые браки и суррогатное материнство. Большинство проголосовало «за». Гендерная свобода не ограничивается только сферой личных отношений, но проникает буквально повсюду, включая университетские аудитории. И уже не как предмет для дискуссий, а как «единственно правильный» стиль жизни. Так, некоторые университеты Канады и США в погоне за политкорректностью решили закрепить своими уставами право студента называть себя так, как он себя идентифицирует в данный момент. Известный канадский клинический психолог Джордан Питерсон попытался выступить против такой гендерной вакханалии. В результате разразился огромный скандал, отголоски которого до сих пор хранят в себе недра глобального видеохостинга.

6_Слово 031122.png

Профессор Торонтского университета Джордан Питерсон заявил, что не собирается использовать гендерно-нейтральные местоимения в отношении тех, кто не определился со своим полом. Дело в том, что трансгендеры, чья половая самоидентификация не всегда известна собеседнику и даже может быть переменчивой, предпочитают, чтобы к ним обращались нейтрально, а не "он" или "она". В английском языке для этого существует ряд альтернативных местоимений, таких как, например, ze и zir (вместо she/ "она" и he/ "он"). Профессор Питерсон, преподающий в университете психологию, категорически отказался обращаться таким образом к своим учащимся из ЛГБТ-сообществ. После таких выступлений профессора в вузе начались протесты среди студентов. Учащиеся стали жаловаться на Питерсона администрации, называя его комментарии "неприемлемыми и обидными", а дверь в его кабинет обмазали клеем. Однако консервативный преподаватель не собирается отступать от своих взглядов. “Я очень давно изучаю авторитаризм — уже 40 лет, и он всегда начинался с попыток контролировать лингвистическую и идеологическую территорию людей”, — заявил непреклонный Питерсон. 

Источник: https://life.ru/p/930268 

Джордан Питерсон всю жизнь изучал психологию человека в рамках эволюционной и клинической психологии. Как ученый-энциклопедист он прекрасно понимает, что творится в современной науке и университетской сфере. Он убедительно показывает, что традиционная «классификация» идентичностей (женщина – мужчина) – это неотъемлемая часть эволюции человека и всего общества. Обращаться к человеку посредством «альтернативных» местоимений, даже если он сам этого хочет, – это абсурд. Сама сегментация на множество идентичностей – тупиковая, так как у неё нет конца. Сегодня тебе предлагается выбор из 70 гендеров, завтра предложат выбрать из 170, послезавтра – из 1700 и так далее. Если начинаешь играть в такие вещи, то сразу же и начинается поиск сообществ, к нетрадиционной идентичности которых можно примкнуть. Эволюционно и исторически можно понять, почему так происходит. К сожалению, мы, люди науки и образования, к этому тоже причастны, хотя и косвенно. Потому что позитивистское мышление, по сути, подменило и разбило религиозные основы социального устройства. В этом смысле человечество потеряло опору. Ницше в своё время сказал, что «Бог мёртв». Попытка представить новые опоры обернулась новыми – воинствующими – идеологиями: фашизмом, ультранационализмом, постгуманизмом и тому подобным. То, что человечество разбивается сегодня на разные идентичности, – это попытка выделить себя и сказать всем: «Мы вот такие-то!». Нет вопросов, выделяйтесь. Но не занимайте при этом воинствующую позицию и не впутывайте в это детей. Питерсон выступил против такого насильственного подхода, показав, что подобный способ идентифицироваться не имеет под собой серьёзной научной основы и преступен по отношению к детям. В интернете есть видео о том, как на лекцию Питерсона приходят гендерные активисты с плакатами и начинают срывать её, провоцируя профессора на эмоции. На его дом наклеивают плакаты с надписями, что здесь живёт «фашист», выступающий против гендерной свободы. Таким образом студенты, представители меньшинств, «банят» своих профессоров. Дело доходит до того, что западные интеллектуалы – противники гендерной свободы – вынуждены уходить в «интеллектуальный даркнет», поскольку они уже не могут открыто выражать свою точку зрения в интернете. И это несмотря на то, что такая ситуация полностью противоречит Великой Хартии университетов, утвержденной в Болонье ещё более 30 лет назад.

7_Слово 031122.png

Для информации: В основу Великой Хартии университетов (Болонья, 1988 г.) были положены, среди прочего, принципы «полного отвержения нетерпимости в университетской среде» и «признания за университетом ведущей роли по сохранению наследия европейского гуманизма, стремления университета к достижению универсальных знаний и свободы действий вне географических, политических и культурных границ». 

Источник: https://bolognaby.org/images/Library/Magna_Carta_Universitatum_ru.pdf 

Мы видим, что западная ультралиберальная демократия выродилась в манипуляцию человеческим сознанием. Нет свободы, но есть агрессивное навязывание одной позиции. Как университет, мы всегда были и есть за разнообразие точек зрения. Но в ситуации, когда начались явные переходы за «красные линии», мы просто обязаны удерживать социальные и культурные «скрепы» и коды. Как замечательно сказал в своё время выдающийся советский и российский литературовед и культуролог Юрий Лотман, настоящая культура начинается с запретов. Благодаря этому мы живём в человеческом обществе, а не джунглях. Демонстративное нарушение самых глубоких нравственных «нельзя» разрушает культурные коды. 

– Как известно, кроме культурных кодов есть ещё и когнитивные. 

– Да, есть. Когнитивный код – это связанная с языком и культурой особенность мышления человека как представителя той или иной нации или культурного сообщества. Главным же инструментом, с помощью которого происходит трансляция и когнитивного, и культурного кодов, является соответствующий тип образования или «образовательный канон». Образовательный канон, в свою очередь, отвечает на вопрос: ЧЕМУ в обязательном порядке нужно учить молодое поколение, живущее на данной территории, чтобы воспроизвести в нём культурный и когнитивный коды как основу определенной картины мира? 

– Но ведь культурный и когнитивный коды транслируются не только через систему образования, но и через различные медиа. 

– В этом-то и проблема. Пока влияние медиа было относительно ограниченным, культурный код, формировавшийся в процессе образования, был относительно устойчивым. В условиях, когда влияние медиа становится огромным и неконтролируемым, к национальным образовательным системам должны предъявляться особые требования. А если вместо этого заимствуется ещё и «чужой» образовательный канон – с точки зрения транслируемых им культурных кодов, то ситуация становится совсем трагической. Картина мира в головах молодых становится фрагментированной, мозаичной, что соответствует культуре постмодерна; или складывается в нечто вполне определенное, но не соответствующее «своему» традиционному национальному культурному коду. Кстати, это одна из главных причин «утечки мозгов». Люди становятся либо космополитами, либо патриотами, но не своей страны. Сегодня заметная часть российской молодёжи не понимает и не принимает внешнюю политику нашего государства в том числе и по этой причине. 

– Когда вы говорите об «образовательном каноне», то сразу напрашивается аналогия с Болонским «образовательным каноном», который добровольно заимствовали для себя десятки стран, включая Россию, видимо, не особенно задумываясь о последствиях для своих культурных кодов. 

– Да, сегодня такая аналогия стала очевидной для многих. Мы уже говорили о том, что у истоков Болонского процесса первоначально стояли четыре страны: Великобритания, Германия, Франция и Италия. Учитывая, что очень скоро это ядро Болонской группы стало выразителем проамериканских идеалов и целей, согласно которым высшее образование – это, прежде всего, подготовка к карьере и услуга за деньги, что обесценивает смысл настоящего образования (читайте книгу Майкла Сэндела «Что нельзя купить за деньги»); а также то, что универсальным операциональным языком в «болонском» образовательном пространстве стал английский, можно сделать однозначный вывод: главным системообразующим элементом здесь является англосаксонский культурный код. 

– Ещё совсем недавно изучение английского языка у нас везде приветствовалось, на это тратились огромные ресурсы. Более того, даже защиты программ развития российских вузов в рамках государственного Проекта 5–100 проходили на английском языке. 

– Изучение любого иностранного языка, включая английский, будет приветствоваться всегда. Разве не здорово иметь возможность читать в оригинале, скажем, Шекспира? Но изучать английский язык и учиться только на нём – это не одно и то же. Проблема и в том, что операциональный язык Болонского процесса и язык Шекспира – это настолько разные вещи, что далеко не каждый выпускник «болонского» вуза способен прочитать и понять шекспировский текст, если только английская литература и английский язык не были его специальностями.

8_Слово 031122.png

Язык теснейшим образом связан с когнитивным и культурным кодами. Эксперты отмечают, что Болонская система в целом работает на упрощенном английском языке, и это наносит ущерб не только другим культурным кодам, но в определенной степени, и самому англосаксонскому. Безусловно, с прагматической точки зрения английский язык очень удобен: он позволяет передавать команды без явных смысловых искажений через шесть структурных уровней, а русский – только через три. Английский язык соответствует «линейному» англосаксонскому (и особенно американскому) мышлению, которое терпит одномоментно, как правило, только один какой-либо смысловой контекст. Как только вы выходите за его границы, вам сразу говорят, что «это нелогично». Но зато русский язык, соответствующий русскому «нелинейному» мышлению, способному держать сразу несколько контекстов, даёт своему носителю такие преимущества, какие английский не даст никогда. 

Русский язык относится к индоевропейской языковой группе, для которой характерна легкость заимствования иностранных слов, вплоть до их включения в ядро своего языка. Русский язык достаточно древний, сложный, богатый, способный выражать самые тонкие оттенки мысли. Его главным отличительным признаком является ширина семантического спектра (В. Налимов). Данное свойство можно воспринимать одновременно и как богатство синонимического ряда, и как смысловую и содержательную нечёткость, расплывчатость. Но именно это и делает язык (и говорящую на нём нацию) очень креативным: русский язык позволяет соединять несоединимое. 

По материалам статьи С. Переслегина «Цивилизации в людях и кодах» https://izborsk-club.ru/magazine_files/2020_09.pdf 

Что касается рабочего языка государственных мероприятий в нашей стране, то безусловно, он должен быть русским. Будем надеяться, что сегодня это очевидно уже для всех, включая самих организаторов таких мероприятий. С языком шутить нельзя. Кстати сказать, уже упоминавшийся мною немецкий профессор Роланд Познер в конце 1990-х годов разрабатывал по заданию Евросоюза языковую концепцию, которая должна была стать основой европейского школьного языкового образования. Его подход к языковой коммуникации между представителями разных культур основывался не на введении для всех какого-то одного общего – «универсального» – языка, а на реальном проявлении интереса к языкам своих соседей. Свободно владея несколькими языками, Роланд Познер считал, что благодаря современным технологиям и методикам развития языковых навыков современный человек способен общаться со своими иностранными соседями на разных языках. Однако, такой подход, к великому сожалению, так и не стал основой европейского школьного образования и, тем более, Болонской системы, поскольку изначально противоречил идеологиям европеизации и глобализации. Между тем, язык любого народа представляет собой огромную культурную ценность, поэтому нужно сохранять все существующие языки. А сохранить их возможно только в том случае, если ими пользуешься. Для профессора Познера это было очевидно. Мы это тоже понимаем, но сегодня мы живём в эпоху, когда в некоторых государствах, считающих себя цивилизованными, языки стран-соседей запрещаются под страхом уголовного наказания и даже смерти. Долгое время мы жили с верой в то, что окружающий мир основан на принципах разумной самоорганизации. Но теперь мы видим, как много в нём нелогичного, сюрреалистичного, включая «отмену» русской культуры и русского языка. 

– Сейчас мы часто слышим о повороте российской системы высшего образования «на Восток». Означает ли это, что теперь особое значение будет иметь знание китайского языка? 

– Владение китайским языком, конечно же, является очень ценным ресурсом. Но как иностранным им будут владеть, скорее всего, не так много людей, как английским. Китайский язык – очень сложный. Специалисты считают, что нужно не менее 10 лет, чтобы прилично заговорить и «зачитать» на китайском. Поэтому те, кто достигнет такого уровня, конечно, будут считаться очень ценными кадрами. Но для начала я бы пригласил всех российских преподавателей, имеющих дело с китайскими студентами, к изучению основ китайской культуры и особенностей китайского менталитета. У нас об этом часто даже не задумываются, несмотря на то, что уже многие годы в наших отечественных вузах обучается большое количество китайской молодёжи. Много китайских студентов и у нас, в Томском госуниверситете. Они приходят на первый курс, и мы, общаясь с ними в течение 2, 4 или 6 лет, ждем от них примерно таких же реакций, как и от российских студентов. Хотим, чтобы они «были активны» не только на практических и семинарских занятиях, но и на лекциях, когда мы задаём вопросы аудитории. Ждем от них инициативы, ярких выступлений, участия в дискуссиях и так далее. А они почему-то в большинстве своём ведут себя, как нам кажется, очень «пассивно»: редко спрашивают о чём-либо преподавателей, избегают устных выступлений. Мы, конечно же, объясняем это недостаточно хорошим знанием русского языка. Но только ли в этом дело? Оказывается, не только. 

Несколько лет назад появился русский перевод замечательной книги исследовательницы Цзинь Ли «Культурные основы обучения: Восток и Запад». Автор, глубоко познав особенности восточной (китайской) и западной (европейско-американской) систем образования на примере собственной биографии, создавала эту книга достаточно долго, около полутора десятков лет. Главная цель этого исследования – показать, как две крупнейшие мировые культуры, конфуцианская и сократическая, по-разному влияют на образовательные установки и результаты их представителей: школьников и студентов. Книга потрясающе интересная и, кстати, есть в нашей Научной библиотеке ТГУ. Кроме крайне ценных умозаключений, в ней приведена масса любопытнейших примеров. Но я сейчас остановлюсь только на главном: на различии представлений об обучении, присутствующих в китайской и европейско-американской традициях. 

9_Слово 031122.png

Китайский подход к обучению

  • – Учёба – самое важное в жизни и является её целью. 

  • – Учёба делает человека лучше, а не только умнее, давая ему возможность самосовершенствоваться. 

  • – Учение длится всю жизнь. – Учение не является привилегией. 

  • – Человек должен испытывать страсть к обучению. 

Основной тезис: познай себя и через своё самосовершенствование познай внешний мир

Европейско-американский подход

  • – Познание вдохновляется человеческим любопытством в отношении устройства внешнего мира. 

  • – Разум – наивысшая человеческая способность и ценность, которая делает возможным познание вселенной. 

  • – Рассудок осуществляет процесс, посредством которого мы познаём мир. 

  • – Образование – привилегия тех, кто обладает наилучшими способностями. 

Главный тезис: прежде всего, познай внешний мир

Китайское образование держится на таких конфуцианских добродетелях, как искренность, скромность, усердие, упорство, стойкость перед трудностями и уважение к учителю. Заметьте, здесь ничего не говорится об успешности и достижениях. Как отмечает Цзинь Ли, слишком большие успехи детей в учёбе, отличающие их от менее успешных сверстников, являются для родителей большой проблемой. Это накладывает на них особую ответственность за то, чтобы в их одаренных детях не сформировалась гордыня. Родители должны донести до них мысль, что природные способности не являются достижениями и что одаренные ученики обязаны помогать более слабым. Именно поэтому в Китае очень распространено совместное выполнение домашних заданий. Чтобы присутствие группы детей не было слишком накладным для какой-то одной семьи, в этот процесс включаются все семьи по очереди. Большинству китайцев непонятен смысл выражения «мотивация к обучению», так как у них нет проблем с такой мотивацией. Зато им сразу понятен смысл фразы «сердце и разум, жаждущие учёбы». 

В США и Западной Европе ситуация прямо противоположная: родители всегда гордятся своими детьми и поощряют их именно за личные достижения, стараясь изо всех сил поддерживать их мотивацию к обучению, в том числе и посредством материального поощрения. 

«Во многих школах западного мира наблюдается “эффект умников”, состоящий в том, что школьники, прикладывающие значительные усилия для успешного освоения образовательной программы, становятся изгоями в среде сверстников. Этот эффект возникает вследствие того, что западная система образования построена на конкуренции, в которой, как оказывается, не все могут быть успешными. Эта недостижимость успеха (или убеждение, что его достижение сопряжено с затратой избыточных усилий) и приводит к агрессии, направленной на тех, кто готов включиться в конкуренцию. В китайской системе образования, построенной на сотрудничестве между учащимися, “эффект умников” не может возникнуть в принципе. (…) Непонимание культурных различий, лежащих в основе образования, приводит западных специалистов к необходимости заново изобретать концепции и открывать явления, которые имманентно присущи восточным культурам». 

Из предисловия С. Филоновича к книге Цзинь Ли «Культурные основы обучения: Восток и Запад» 

Китайские школьники и студенты, чаще всего, не задают преподавателям вопросов при объяснении нового материала. Такое поведение может привести к неверному выводу о том, что они «тормозные», «плохо соображающие». На самом же деле, этим они проявляют своё уважение к преподавателю, исходя из того, что ученики не должны задавать ему вопросы, не проделав определенной интеллектуальной работы. Вопросы должны быть только тогда, когда остаётся какая-либо неясность после домашнего погружения в новый материал. Ещё один интересный момент: если в США и Западной Европе традиционно высоко ценится ораторское искусство, то в Китае оно такой ценности не имеет. Конфуцианство подозрительно относится к слишком красивой устной речи, за которой могут скрываться не очень красивые мысли и манипуляция, поэтому в истории Китая нет великих ораторов. Критерием оценки человека являются не его слова, а поступки, действия. При этом китайцы благоговеют перед теми, кто умеет глубоко и метафорично излагать свои мысли письменно. Один из главных выводов книги Цзинь Ли, который нам нужно запомнить: восточноазиатские дети – другие, и они остаются таковыми и в чужеродной культурной среде. 

«Культурные модели – это своего рода всепроникающий свет, в лучах которого развиваются дети и осуществляют свою деятельность взрослые». 

Цзинь Ли «Культурные основы обучения: Восток и Запад» 

– Это действительно всё очень интересно и важно для российских преподавателей, обучающих восточноазиатских студентов. Даже такой краткий экскурс в культурные основания китайской системы образования заставляет совсем по-другому коммуницировать с её представителями и оценивать их как обучающихся. Но вернёмся к Болонскому процессу, который ещё совсем недавно характеризовался как «важный канал культурного диалога между обществами». Был ли это действительно «культурный диалог»? 

– Учитывая всё сказанное в начале этой нашей беседы, а также в прошлых беседах о Болонском процессе, я бы воздержался от такой его характеристики. Если называть вещи своими именами, то для России этот процесс был «добровольно-принудительной» европеизацией и глобализацией отечественной системы высшего образования и её культурных оснований, равно как и для отечественной науки. «Добровольной» – так как многие искренне этого желали; «принудительной» – потому что не меньшее количество людей этого не хотели. Сегодня, надеюсь, большинство наших коллег по академическому цеху осознаёт, что российская культура – это высшая ценность, которой только может обладать российская нация. Она не менее уникальна, чем культура любого другого великого народа. И именно она, в первую очередь, должна определять культурные основания всех уровней отечественной системы образования, обеспечивая её самодостаточность и первичность, а не зависимость и вторичность. Мы – за знание других культур и культурное обогащение, но не за экспансию со стороны чужих для нас культурных кодов.

10_Слово 031122.jpeg

– Каким образом классический университет может обеспечить «культурное обогащение» и не допустить «культурной экспансии»? 

– Прежде всего, кардинально другим отношением к социально-гуманитарным наукам и их роли в формировании культурной идентичности молодого поколения. Об этом, думаю, стоит поговорить отдельно. 

Ректор ТГУ Эдуард Галажинский 

Записала беседу и подобрала справочный материал Ирина Кужелева-Саган

ПЕРЕЙТИ В РАЗДЕЛ «СЛОВО – РЕКТОРУ»

ПЕРЕЙТИ В РАЗДЕЛ «СЛОВО – РЕКТОРУ»

Возможно, вас заинтересует