Выездная диалектологическая практика у студентов филологического факультета Томского госуниверситета традиционно проходит каждый год уже около 70-ти лет. Студентка третьего курса направления «Отечественная филология» ФилФ ТГУ Майя Моисеенко рассказала, почему выбрала именно такую практику, какие новые слова она узнала и к каким сюрпризам была не готова.

Готовиться к летней практике студенты филологического факультета начинают еще зимой. Помимо выезда в Томскую область, есть возможность поехать в Санкт-Петербург или пройти практику дистанционно. Тем, кто выбрал последний вариант, нужно расшифровать около 4 часов записи живой речи, которую собирали студенты на выездах. Майя решила, что именно выезд в область – самый интересный и доступный вариант.

— Практика в Санкт-Петербурге – финансово достаточно затратная затея. Расшифровывать речь тоже не очень хотелось, поэтому я решила выехать в Томскую область. В декабре я уже частично соприкоснулась с материалами этой практики, так как писала аналитическую работу в рамках «Основ научно-исследовательской деятельности в филологии». В этой работе я составляла фрагмент речевого портрета жителя села, и мне пришлось прослушать и частично расшифровать одну из записей, которую сделали в прошлом году. Мне стало интересно почувствовать себя по ту сторону диктофона и тоже пообщаться с информантами (с теми людьми, чью речь мы записываем), — рассказывает Майя.

У каждого студента есть кураторы — преподаватели, которым они отправляют расшифровки сделанных записей. Практика не подразумевала круглосуточное нахождение в деревне или селе: практиканты выезжали из города в 8 утра и возвращались где-то в 16-17 часов вечера.

— Интересно, что в каждом населенном пункте у нас была какая-то культурная программа, — делится впечатлениями Майя. — В селе Тека, например, мы приняли участие в праздновании Дня семьи, любви и верности, было много конкурсов и программа, организованная специально для нас. Больше всего мне запомнилась экскурсия по центральной библиотеке села Кожевниково. На самом деле, она достаточно модернизированная, современная. После экскурсии у нас был мастер-класс: мы расписывали подстаканники акрилом. Это было неожиданно.

Собственно практика заключается в сборе живой устной речи носителей диалекта. Студенты выезжают в деревни и села, общаются с их жителями, преимущественно, с людьми преклонного возраста, так как чаще всего именно они являются носителями диалектов, которых в городской среде не встретишь.

— В процессе сбора материала не было ничего необычного, со стороны это выглядело как простой разговор. Информант рассказывал нам о своей жизни, а мы периодически задавали уточняющие или наводящие вопросы, — уточняет Майя. — У факультета уже налажены связи с некоторыми местными жителями, и люди примерно понимали, кто мы и зачем приехали, поэтому больших проблем с коммуникацией не возникало.

Однако, как отмечает студентка, были другие проблемы. Например, она записывала разговор с бабушкой, которой уже 89 лет, и у нее проблемы со слухом. Из-за этого приходилось часто у нее что-то переспрашивать, повышать голос, что повлияло на качество записей.

— Один дедушка называл лед, появляющийся перед ледоставом? «шугой». Шуга́. Я до этого никогда такого слова не встречала, оно показалось мне очень интересным. Другой дедушка, латыш по национальности, сказал нам несколько фраз на латышском языке, что тоже было необычно. Еще обласок – это деревянная лодка, долбленка – тоже лодка, долбленая. Детей называли «сарынь». На самом деле, нестандартных речевых черт было немного. Я записывала всего трех информантов, у которых были достаточно распространенные диалектные черты: фрикативный звук «г», другие фонетические особенности — например, ударение на другом слоге, — добавляет Майя.

Итогом практики становится расшифровка собранного материала — полный перевод аудиозаписи в текстовый формат, чтобы потом можно было анализировать речь.

— Это не значит, что каждое слово нужно записывать именно так, как оно звучит, например, писать слово «молоко» через «а», нет. Мы отражаем на письме только те слова, которые информант произносит не так, как это предписано литературной нормой. Например, если он ставит ударение на другой слог, мы выделяем именно это ударение. Мы отражаем произносительные особенности, присущие конкретному человеку, — объясняет студентка.

Для исследователей такая работа — не просто сбор языковых особенностей, а погружение в живую историю. Майя подчеркивает, что наиболее самобытные диалектные черты лучше всего сохраняются среди тех, чья речь меньше подверглась влиянию современного языка.

— Я стала обращать больше внимания на речевые черты людей более старшего возраста, а особенно тех, у кого нет среднего или высшего образования: у них всегда проскакивают самые интересные диалектизмы. Для меня, литературоведа, было очень непривычно соприкасаться с таким разделом лингвистики, как диалектология. Она открылась для меня с другой стороны, с новой силой смогла меня заинтересовать.

Помимо лингвистических открытий экспедиция подарила и эмоциональные впечатления. Каждая личная история информантов оказывала сильное воздействие на участников исследования.

— Ежедневно самым ярким моментом было общение с людьми, так как каждый информант рассказывал нам историю своей жизни. Это ведь не только уникальная речь, но и уникальная судьба, что очень сильно вдохновляло. Я бы хотела еще раз прожить этот опыт. А еще в следующий раз я планирую улучшить свои навыки использования диктофона, обращаться с ним более внимательно и аккуратно, — говорит Майя.

Несмотря на возможные сложности, главный совет для начинающих «полевиков» прост: не стесняться инициативы. Большинство информантов, по наблюдениям Майи, охотно идут на контакт — важно лишь проявить заинтересованность. Организационные моменты — еще один ключевой аспект успешной экспедиции. Как показывает практика, даже такая мелочь, как севшая батарея диктофона, может поставить под угрозу ценные данные.

— Не бойтесь общаться с информантами, задавать им интересующие вас вопросы. Они тоже хотят пообщаться, тоже стесняются, в большинстве случаев они не откажут. И, конечно, заряжайте свои телефоны на максимум, берите с собой пауэрбанки, очень бережно обращайтесь с диктофонами, когда идет запись, не повторяйте моих ошибок, — советует Майя.

Диалектологическая практика — это не просто академическое задание, а уникальный опыт, соединяющий науку и человеческие истории. Студенты филфака ТГУ не только фиксируют особенности речи, но и сохраняют частицы исчезающего языкового наследия. Как признается Майя Моисеенко, такие экспедиции меняют взгляд на язык: из абстрактного объекта изучения он превращается в живой поток, в котором отражаются судьбы и традиции.

Текст: Усачева Юлия, ФЖ ТГУ

Фото предоставила Майя Моисеенко, ФилФ ТГУ