Томский государственный университет, будучи участником пилотного проекта по совершенствованию системы высшего образования РФ, запускает новые программы. Мы будем рассказывать, как университет перестраивает подготовку студентов, чтобы обеспечить им знания и компетенции, востребованные временем и быстро меняющимся рынком труда. В интервью университетской газете Alma Mater доцент Юридического института ТГУ Татьяна Трубникова рассказала о программе «Цифровой юрист» и о том, как IT-технологии меняют область права.
ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
– Татьяна Владимировна, почему возникла необходимость в новой программе и чем будут заниматься цифровые юристы?
– Необходимость продиктована временем. Все сферы нашей деятельности цифровизуются, и область права не является исключением. Поэтому была разработана новая программа, которую мы начали «обкатывать» в прошлом году, чтобы в 2024-м полноценно вступить в «пилот», используя первый полученный опыт.
Программа нацелена на подготовку специалистов на стыке юриспруденции и IT. Это не значит, что ее выпускники будут писать код, но помимо фундаментальных знаний и практических навыков в области юриспруденции они получат достаточно хорошую базу знаний в сфере информационных технологий.
Такие специалисты необходимы, в первую очередь, для сопровождения IT-проектов и IT-фирм, потому что у них много особенностей, связанных со спецификой их работы, тех договоров, с которыми они работают, и продуктов, которые они производят. Айтишникам нужны юристы, которые говорят с ними на одном языке.
Таких юристов сейчас очень мало. К примеру, на HeadHunter месяцами «висят» вакансии с запросом на те компетенции, которые будут у наших выпускников. Новая программа как раз должна ликвидировать этот пробел, сократить дефицит в цифровых юристах. Это первая причина. Вторая заключается в том, что юридическая профессия сама будет подвергаться изменениям в связи с цифровизацией. Сейчас эти изменения идут довольно медленно, потому что нет понимания между юристами, которые знают, чего требует их профессия, и айтишниками, которые знают, как писать программы. Цифровые юристы должны стать «переводчиками» между двумя сторонами-интересантами, обладающими всеми знаниями и навыками, чтобы сопровождать цифровую трансформацию юридической функции или вообще, если взять шире, смогут сопровождать цифровую трансформацию любой организации.
Есть и другая проблема – сейчас очень быстро развиваются цифровые технологии, право за ними не успевает и общество не успевает. Нередко новые виды деятельности регламентируются цифровыми платформами, которые создают собственные каноны, и те, кто хочет с ними работать, просто присоединяются к этим правилам.
Или, например, кодекс этики искусственного интеллекта, который создали сами разработчики. Инициатором выступил Сбер. Получается совсем другой путь создания права – не государство формирует нормы, исходя из имеющейся практики и общественных договоренностей, а производители или «держатели» технологии.
Но поскольку цифровые платформы могут действовать вне рамок конкретных государств и обществ, то создаваемые таким образом нормы должны учитывать все это разнообразие. Вот цифровые юристы – это те люди, которые должны создавать, а точнее – проектировать эти нормы. Создавать их так, чтобы они были понятными, приемлемыми для разных сообществ, однозначными, исполнимыми. Получается такая новая позиция в сфере разделения труда – планировщик «мягкого права». Такой специальности пока нет, но с учетом современной реальности она необходима, и она появится в ближайшее время. Мы будем к этому готовы.
ДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ОШИБАТЬСЯ
– Татьяна Владимировна, приближается приемная кампания – 2024. Каким будет набор на новую программу и какие особенности обучения ждут ее студентов?
– На бюджет и платные места мы планируем набрать суммарно 30 человек. Много не нужно, да и не получится именно из-за специфики обучения, которая заложена в этой программе. Программа особенная, с большим количеством практики. Мы исходим из того, что юрист учится, когда он делает. Поэтому для студентов с первого курса заложено много практической деятельности с повышением сложности. Сначала она имитационная, а затем будет переход к решению реальных задач, но в безопасных условиях. Эта та работа, которую студенты будут выполнять в юридической клинике. Там под руководством преподавателя они решают реальные юридические проблемы. Юридическая клиника для студентов – это такая «юридическая песочница», где не страшно ошибиться, поскольку ошибка будет обнаружена и исправлена благодаря контролю преподавателя-наставника.
На старших курсах студенты должны пройти большую стажировку. Это как бы юридическая интернатура: студенты работают у реального работодателя, но сохраняется контроль вуза за ними. Программа создана такой, чтобы в ходе обучения студенты могли приобрести то, что для юриста очень важно, – самостоятельность, готовность принять на себя ответственность, готовность действовать, несмотря на неудачи. Несмотря на то, что ты не выиграл в процессе, ты не бросаешь, не опускаешь руки, а извлекаешь из этого опыт и продолжаешь действовать.
Мы постарались программу построить и так, чтобы у студентов была возможность ошибаться, причем, делать это без жестких последствий. В процессе обучения должно быть много рефлексии, чтобы они знали, что делают, зачем, какие навыки при этом прокачивают. В этом студентам будут помогать наставники, которые сопровождают их профессиональный выбор. Юрист ведь может пойти в разные отрасли, поэтому нужно посмотреть, что у студента получается хорошо, а что не очень, что нужно дополнительно получить в других местах и так далее.
– Предполагается, что у пилотной программы должны быть промышленные партнеры, которые участвуют в процессе обучения, предоставляют места для стажировок и так далее. Кто является партнером вашей программы?
– Один из партнеров, с которым мы работаем достаточно плотно, – это СИБУР. Есть другие крупные организации, с которыми мы сотрудничаем, – Сибагро, КДВ Групп. Есть юридические фирмы, в том числе адвокатское бюро «Прим Групп», компания «Бизнес и право». Есть небольшие IT-компании, но сейчас мы ищем выход на крупный IT-бизнес, поскольку именно он может дать много практики нашим студентам.
– Есть ли вариативность по срокам обучения?
– Да. Есть возможность досрочного выхода, получения диплома через четыре года обучения. В этом случае выпускник имеет хорошую базу, то есть он готовый юрист, но без углубленной специализации. Именно на пятом году наш студент будет выбирать один из двух треков обучения – либо ты юрист, который сопровождает IT, либо ты выбираешь трек, связанный с сопровождением цифровизации.
И еще нужно отметить, что внутри программы можно будет получить различные микроквалификации. Во-первых, будет много IT – не так, как у айтишников, но тем не менее. Будет возможность прохождения курса по legal design (юридический дизайн), когда учат не просто писать юридические документы, но составлять их так, чтобы они были понятны, легко читаемы, однозначно понимались.
Мы думаем о том, чтобы на выходе студенты смогли получить дополнительную квалификацию «системный аналитик». Пока мы сформулировали ее так, возможно, будут корректировки. В любом случае, это работа на стыке юриспруденции и IT, дополнительный набор навыков и знаний, который служит хорошей добавленной стоимостью и повышает ценность специалиста на рынке труда.
Фото из архива Татьяны Трубниковой.