Сотрудники лаборатории «БиоГеоКлим» в рамках проекта Российского научного фонда изучают котловины обсохших озер-хасыреев как оазисы высокопродуктивных экосистем в условиях арктической зоны России. В ходе недавней экспедиции на Ямал учёные обнаружили новый феномен: подобные «оазисы» формируются также и в местах активного таяния мерзлоты. Это происходит из-за поступления в почву больших доз микро- и макроэлементов, что стимулирует активный рост трав и кустарников.

— В рамках проекта (№ 18-77-10045) мы работали в районе расположения самых северных населенных пунктов Западной Сибири — это 70-й градус северной широты, — объясняет руководитель проекта, старший научный сотрудник лаборатории «БиоГеоКлим» Сергей Лойко. —Поначалу места с повышенной биологической продуктивностью растительности изучали лишь в хасыреях. Однако вскоре вблизи посёлка Сёяха мы обнаружили бугры с мелкими озёрами между ними, покрытые буйной растительностью, с максимумами урожая трав выше, чем в хасыреях. Как оказалось, «вспышка жизни» в тундре произошла из-за термокарста — вытаивания подземного льда с последующим неравномерным проседанием почвы.

Жилы льда были задеты в тот момент, когда в этих местах копали карьеры для добычи песка. Со временем нарушенная вечная мерзлота в процессе таяния начала отдавать почве элементы минерального питания, которые содержались в глубоких мерзлых слоях, и это обогатило почвы. Нарушившийся при проседании мохово-лишайниковый покров и большее плодородие почв привели к активному прорастанию семян злаков и разнотравья, которые по тундре разносят ветер и животные. В результате бугры покрылись ковром из трав и цветов. В «оазисах» появились ромашки, одуванчики, полярные маки, несколько видов полыни, злаков, осоки, хвощ, ивы.

Растительность с высокой надземной частью и развитой корневой системой заметно отличается от окружающих типичных тундр. Она служит хорошей пищей для дождевых червей, которые поселились на этих буграх и формируют гумусовый слой, еще больше повышая плодородие почвы. Мелкие озерки, расположенные среди зеленеющих бугров, также обогащены растворенными элементами, благодаря чему заполнены водорослями и максимально насыщены зоопланктоном, количество которого в 6–7 раз больше обычного. Подобных бугров, возникших благодаря деятельности человека, учёные обнаружили несколько, и везде отмечается феноменальная для тундры продуктивность биосистем.

— На самом деле локальный термокарст не так страшен, как может показаться, — считает Сергей Лойко. — Арктические виды растений формировались в плейстоцене под воздействием постоянных умеренных нарушений, связанных с влиянием мамонтовой фауны. Местная флора к этому хорошо адаптирована. Более того, умеренное внешнее воздействие порой выступает своеобразным катализатором, запускающим вегетационные процессы. Таяние вечной мерзлоты нежелательно, скорее, с точки зрения воздействия на инфраструктуру, например, это может приводить к повреждению дорог. Становится всё более очевидным, что климатический потенциал арктической зоны РФ сильно недооценён. Феномен, который мы обнаружили, говорит о том, что даже в условиях короткого вегетационного периода (в тундре он составляет около двух месяцев) можно получать богатый урожай травы и кустарников и использовать их для кормов.

Как отмечает учёный, точечные нарушения, вызванные антропогенным воздействиям, могут стимулировать не только расширение флоры, но и разнообразить фауну. Не исключено, что уже в ближайшие годы в арктической зоне появятся животные, для которых этот ареал не является типичным.